Но мэтр не считал, что наваррец симулирует. Он чувствовал, де Брас говорит правду и ничего из событий, предшествующих началу дуэли, не помнит.

Мэтр Жоли верил в свою интуицию.

Он надеялся, что все же существует законный способ спасти де Браса, и он обязан сделать все возможное и невозможное, а там уж как угодно будет судьбе и провидению.

И вот, на исходе срока, мэтр Жоли, как ему показалось, нашел искомое. И как раз вовремя, королевский суд был назначен на послезавтра.

* * *

После визита адвоката дни опять тянулись невыносимо долго. От скуки, я часами отжимался от пола, боксировал с тенью, приседал по несколько сотен раз кряду, шокируя этими упражнениями моего бессменного стража Гийома, открывавшего время от времени верхнее окошко в двери камеры, дабы полюбоваться моими занятиями.

— В здоровом теле — здоровый дух! — Сообщил я ему в самый первый раз, когда он поинтересовался целью моих упражнений.

— Главное, чтобы сие здоровое тело было единым целым с головой, — философски ответил стражник, и этой простой и доходчивой логикой заслужил мое безмерное уважение.

Тренировки не только помогали мне коротать время, но и приводили мысли в порядок. Я вполне окончательно принял для себя переселение в тело шевалье де Браса и свыкся с его телом. Если бы я попал в тело какого-то старика, было бы гораздо хуже. А молодой и крепкий организм Франсуа оказался превосходным вариантом. Не все группы мышц у него были развиты одинаково хорошо, но я надеялся устранить в скором времени эти недостатки, если, конечно, останусь в живых.

Пару раз приходил мэтр Жоли, но, при всем желании, я ничем не мог ему помочь. Подать прошение королю — не вариант, это мы выяснили в первую же встречу. Король откажет и только еще больше разозлится. Дать взятку членам суда и парламента? У меня не было таких денег. Бежать? Но мэтр Жоли вовсе не годился на роль человека, способного устроить успешный побег, а других знакомых в столице я не имел. Возможно, у самого де Браса и были какие-то связи в Париже, но я о них ничего не помнил, как до сих пор не вспомнил и о причине дуэли, и о цели, приведшей де Браса в столицу из далекой провинции. Хотел ли он, и правда, поступить на службу или имел иные планы, я не знал.

Я даже старался медитировать, чтобы воскресить воспоминания, но ничего не добился, разве что банально уснул в процессе.

В перерывах между физкульт подготовкой, визитами Жоли и медитацией я продолжал дрессировать Крыса. Он оказался умнее, чем я думал, и уже исполнял более сложные трюки. Я даже собрался было провести первое публичное представление, пригласив полюбоваться на него Гийома и других стражников, как вдруг Крыс пропал и перестал приходить ко мне в камеру. Я прождал его два вечера, а потом поинтересовался у Гийома причинами отсутствия моего питомца.

— Крысоловы приходили. Отловили, думаю.

Так я потерял единственного своего здесь друга и товарища. Было так грустно, что я выпросил у Гийома вместо сидра вина, пообещав заплатить когда-нибудь потом в пять раз больше.

Стражник почмокал губами, обдумывая ситуацию, но все же просьбу выполнил и притащил бутыль отвратительно дешевого пойла, которое я с благодарностью принял. Думаю, старина Гийом просто сделал таким образом мне предсмертный подарок, заодно сообщив, что суд назначен на следующий день, и, по его информации, мне там мало что светит.

Я вполне разделял его опасения относительно моей участи, но впадать в уныние не собирался. Как говорят французы: «Chaque chose en son temps».

По тюремным правилам стражник не должен был со мной общаться более необходимого минимума, но Гийом этим вечером уселся напротив двери в коридоре, открыл верхнее оконце и, с удовольствием наблюдая, как я поглощаю его пойло, завел разговор:

— Ваша милость, хотите, расскажу вам историю, случившуюся буквально вчера? Вам будет любопытно!

— Сделайте милость, любезный, развейте мою скуку, — мне, и правда, было интересно, я устал жить в заточении без малейших новостей снаружи.