Королевские покои были весьма непритязательны и состояли из всего лишь двух комнат: парадной спальни и рабочего кабинета. Три высоких окна спальни, украшенные золотыми королевскими лилиями, давали достаточно света. Кровать с балдахином стояла на возвышении, прикрытая атласными шторками от любопытных взглядов, стены были драпированы шелковыми гобеленами, на потолке — искусная лепнина. Кабинет был оформлен столь же просто, король не стремился к излишней роскоши и не понимал ее.
Людовик XIII с детства обладал характером скорее меланхоличным. При этом он любил ручной труд: мог починить ружейный замок или выковать целое ружье, был отличным поваром и неплохим краснодеревщиком, умел управлять каретой. Но вот нравом он отличался достаточно жестоким: еще в детстве отрывал крылья бабочкам и выщипывал перья пойманным птицам. Достигнув совершеннолетия, он первым делом избавился от фаворита своей матери — маршала д’Анкра, заказав его убийство. Но при всем при этом Людовик в глубине души слегка завидовал провинциальным дворянам, их свободе и возможностям. В королевском дворце постоянно слонялось не меньше тысячи человек, которые вечно были на виду, от чиновников и придворных до шутов и музыкантов. И каждый из них что-то хотел от короля. А король хотел тишины.
Неудивительно, что приступы черной меланхолии были главной чертой его личности. В такие дни весь двор старался быть тише воды, ниже травы.
Он был замкнутым и подозрительным мужчиной, не любящим свою жену Анну, но бешено ее ревновавшим ко всякому случайному жесту и взгляду. При этом он редко мог долго вытерпеть ее общество и старался по возможности избегать королеву. Его страсти как разгорались, так и тухли в одночасье.
Совет собирался в «книжном кабинете» на третьем этаже павильона Леско. Именно там Людовику докладывали обо всех важных делах, как внутренних, так и внешних. Там он узнавал новости и принимал решения.
Сегодня ничего не предвещало грозы. Доклады прошли, как обычно, слегка нудно и скучно, ничего непредвиденного не происходило.
Время близилось к полудню, Людовик уже планировал отправиться на свежий воздух поиграть в мяч перед обедом или же по дороге наведаться к Анне и поглядеть, как у нее портится настроение от его визита — сие доставляло Людовику особое, слегка извращенное наслаждение, как вдруг в кабинете появился Его Высокопреосвященство кардинал Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье, собственной персоной.
Было ему сорок четыре — сорок пять лет, он был еще относительно крепок, но больше духом, чем телом. С детства кардинал отличался крайне слабым здоровьем, и всю жизнь мучился от ряда болезней: постоянные приступы мигрени выматывали его, его тело было покрыто гнойниками, он страдал от малярии и жестокого геморроя. И лишь стальная воля заставляла его работать, несмотря на изнурительные боли. Из-за своей худобы и привычки держаться прямо, словно палку проглотил, он казался выше, чем был на самом деле. Высокий лоб и внимательные глаза — признак ума, острая бородка и нос с горбинкой показывали волевую натуру. И только в некоторые моменты аскетичное лицо кардинала слегка кривилось, выдавая его хроническую усталость. Одет Ришелье был в привычную красную сутану с белым воротником и увесистым католическим крестом на груди, висевшим на золотой цепочке, и традиционную круглую кардинальскую шапочку красного цвета.
Король не ждал его в этот час, поэтому был весьма удивлен, но увидев мрачное и крайне серьезное лицо кардинала, сразу насторожился.
— Господа, — обратился Людовик к собравшимся в кабинете, — прошу вас оставьте нас с Его Высокопреосвященством наедине.
Никто и не подумал спорить, хотя в сторону кардинала полетело множество недовольных взглядов. Дворцовые игры за влияние на короля велись постоянно и не прекращались ни на минуту.
— Ваше Величество, — начал Ришелье, как только кабинет опустел, — все произошло именно так, как вы и предполагали. |