— Madre de Dios… — королева спокойно встала, деловито одернула юбки, а потом слабо ахнула и рухнула в обморок.

— Блядь… — я едва успел подхватить ее на руки.

Покрутился и зачем-то полез вместе с ней наружу через прорез в пологе.

И явился прямо пред глаза его величества Людовика, тринадцатого этого имени.

Король в плотном окружении охраны молча смотрел на меня. Рядом стоял его высокопреосвященство кардинал Ришелье и Гастон Орлеанский.

Ну и куча прочего народа.

«Все-таки четвертуют…» — обреченно подумал я.

Впрочем, на лице короля почему-то не просматривалось гнева или досады. А потом он и вовсе удивил, неожиданно поинтересовавшись:

— Где вепрь?

— Отпустите же меня… — сердито зашипела Анна Австрийская.

Я ее аккуратно поставил на землю, поклонился, но ответить не успел.

Королева гневным голоском сообщила:

— Пока ваша свита бегала от кабана, этот кавалер убил зверя и спас меня, ваше величество!

Король выслушал ее, перевел взгляд на меня, едва заметно кивнул и потопал в полузаваленный шатер смотреть на вепря.

Вот так взял и потопал. За ним повалили остальные. К королеве подлетели дамы и тоже ее увели.

Со мной остался только Артемон дю Марбо.

Он склонился к моему уху и очень тактично шепнул.

— Антуан, у вас… как бы это сказать… немного не в порядке с нарядом, в частности…

Я машинально лапнул себя за задницу и обнаружил, что штаны порваны, мало того, весь зад в крови.

Саншо хрюкнул, даваясь смехом.

— А надо мной смеялись, ваша милость…

— Иди в задницу, скотина, — зло ругнулся я. — Черт…

— Антуан! — к нам рысью подбежал Гастон Орлеанский. — Вот это была потеха! Что с вами?

И тоже счастливо заржал.

Пришлось переться в одну из уцелевших палаток и ждать, пока Саншо зашьет дыру на штанах. Сама жопа почти не пострадала, обошлось неглубокой ссадиной. Правда, хоть убей, я так и не понял, когда ее получил. К кабану вроде тылом не поворачивался.

А потом пришел какой-то чин из королевской свиты и чопорно сообщил, что мне предписано королем вернуться домой и смиренно ожидать своей участи.

Покидать Париж запретили.

Уже по пути домой, я кратко пересказал Саншо случившееся.

— Матерь божья! — баск быстро перекрестился. — Что, правда, прямо под юбки?

— Угу… — я страдальчески вздохнул, поудобней умащивая раненое седалище в седле. — Если королева расскажет… в общем, беги, мой друг, беги. Иначе и тебя четвертуют…

— Никогда, ваша милость! — баск помотал башкой. — С вами до конца! Господь не выдаст, может и обойдется… — он немного помедлил и шепотом поинтересовался.

— И как она?

— Кто? — я недоуменно на него уставился.

— Ну… — баск расплылся в улыбке. — Ну… эта… королевская… ну… вы поняли…

Я немного подумал и честно признался:

— Ничего особенного. Видал и лучше.

— Эх! — баск мечтательно прищурился. — Хоть бы одним глазочком глянуть и можно на плаху. К слову, ваша милость… — он сделал загадочную паузу.

— Говори уже.

— Я видел, как с теми мальцами… словом, перед тем как эти щенки открыли клетку, я видел, как с ними разговаривал один дворянин и показывал на кабана. Он мне сразу не понравился.

— Как выглядел? — я сразу насторожился. — Мальцов тоже опиши, я не запомнил их…

Когда баск все подробно рассказал, я понял, что вепря отпустили далеко не спроста.