— Я больше не исчезну, — прошептала девушка, глядя мне прямо в глаза, — клянусь!

Вся моя жизнь до этого момента была чересчур насыщена непредсказуемостью. Дело даже не в опасностях, присущих тому ремеслу, коим я занимался — просто не было человека, к которому мне хотелось бы вернуться. Когда-то я нашел Ребекку, потом потерял. Сейчас я обрел Катерину, и уж ее я не собирался отпускать ни за что на свете.

В дверь громко застучали. Казалось, пинали даже ногами.

Я настолько взъярился от несвоевременности этого действия, что схватил дагу и рванул дверь наружу, готовый перерезать глотку любому, кто находится по ту сторону.

За дверью стоял крепкий мужчина в накинутом на плечи дорожном плаще, весь серый от пыли. За его спиной на всякий случай держались Левый и Правый, готовые убить чужака при первом же признаке опасности. Я не видел этого человека очень долго, но сразу узнал.

Передо мной стоял фон Ремер, и, видно в силу своего отвратительного тевтонского характера, он сразу перешел к делу:

— Де Ла Русс! Давненько наши дороги не пересекались! Я оказался проездом в Париже и, представьте себе, первым же делом наткнулся на ту девицу, что задолжала мне крупную сумму денег! Как там ее? Лулу? Помните такую?

— Может, обнимемся для начала? — предложил я, прикрывая дверь так, чтобы пошлый немец не заприметил Катю. — Мы не виделись много лет, дорогой друг!

Фон Ремер слегка прослезился от моих слов. За прошедшие годы он чуть раздобрел, стал более представительным, солидным. Одет был дорого, даже чуть помпезно. Видно было, что тевтонец не бедствует.

Мы крепко, по-мужски обнялись. После я все же уточнил:

— Так где, вы говорите, повстречали девицу Лулу?

— Вы не поверите! — воскликнул фон Ремер. — Она, видно, так и не устроилась в жизни, бедняга. Стала служанкой для господских детей. При ней было два мальчика.

— Так-так, — подбодрил его я, — и вы заметили, куда она направилась?

— Считаете, что такая девица может обладать собственной волей? — даже оскорбился тевтонец, в силу своего склочного характера до сих пор не забывший, как Лулу обобрала его на пятьсот пистолей. — Разумеется, она следовала за своим господином и его людьми. Признаюсь, я ненароком проследил за ними, но потом потерял из виду. Они зашли в трактир «Лошадь под седлом», что находится в квартале Море, и не вышли оттуда. А когда я заглянул внутрь, никого из них там не увидел.

Я лихорадочно соображал. С одной стороны, да плевать мне сейчас было на Луизу. Пусть делает, что хочет. После стольких лет службы, она предала меня… и я не собирался ее прощать.

С другой стороны, а вдруг все же ее заставили, вынудили? Что там за «господин», о котором талдычит невесть откуда взявшийся фон Ремер.

Тот словно понял мой невысказанный вслух вопрос и добавил:

— Мне кажется, я вспомнил его лицо. Это граф… хм…

— Рошфор! — утвердительно кивнул я. Чертов граф был повсюду!

— Точно, так его звали! — обрадовался немец.

И я решил:

— Не желаете ли составить мне компанию и прогуляться по ночному Парижу, друг мой? Понимаю, время для этого не самое подходящее. Чернь бунтует, знаете ли!

— Но когда это мешало двум честным дворянам весело провести время? — ухмыльнулся фон Ремер. И я радостно гоготнул в ответ, сразу вспомнил все наши прошлые приключения.

— Мы тоже с вами, господин барон, — тоном, не терпящим возражений, сообщил мне Люка, все еще подпиравший плечами стену напротив.

Бенезит по своему обыкновению лишь кивнул.

— Дайте мне пару минут, я сейчас спущусь вниз! — попросил я и вернулся в спальню.

Катя сидела на постели и понимающим взглядом смотрела на меня.