Катя сидела на постели и понимающим взглядом смотрела на меня.

— Дела?

— Вернусь так быстро, как только смогу! — пообещал я. В моей душе все разрывалось между желанием остаться и необходимостью разобраться в ситуации. Все же, положа руку на сердце, я не верил, что Лулу меня предала. А если ее заставили… то моя помощь в данную секунду ей необходима.

— Я дождусь…

Быстро одевшись и прихватив клинок, дагу и пистолет, я спустился вниз. Там уже ждали не только Левый, Правый и фон Ремер, но и остальные мои люди. Все были вооружены и настроены крайне серьезно, но я сразу решил иначе:

— Со мной отправятся только братья Дюси. Остальным охранять дом! И если с головы светлейшей госпожи упадет хотя бы один волос… клянусь, я убью каждого, кто это допустит!

Через полчаса мы добрались до трактира. Дорога была сложной. Несколько раз нам пытались преградить путь подвыпившие и осмелевшие буржуа, но мы просто двигались вперед, грозя передавить каждого, кто рискнет помешать нам, и люди отступали. Мрачные фигуры, широкополые шляпы, заряженные пистолеты — все это пугало городских обитателей, а местные банды благоразумно не лезли нам навстречу, ища этой ночью добычу попроще.

— Вот этот трактир! — громко сообщил фон Ремер, указывая на корявое, чуть покосившееся здание, которому на вид было пара сотен столетий.

Мы спешились и вошли внутрь. Здесь тоже пили, но народу было не слишком много.

Нам навстречу метнулся хозяин — лоснящийся человек с неприятным лицом, похожий на хорька.

Я сходу схватил его за отворот куртки, приподнял и прижал к стене. Никто из посетителей и не подумал прийти ему на помощь.

— Господин… в чем я провинился перед вами? — плаксиво вымолвил трактирщик.

— Говори быстро, и останешься жив. Недавно в это помещение спустились несколько человек. Среди них была женщина и двое детей. Припоминаешь?

Лицо трактирщика перекосилось от страха, зубы отстукивали ритм популярной уличной песенки.

— Не припомню… — пролепетал он.

— Жаль, — пожал я плечами и достал кинжал. — Придется говорить по-другому…

Фон Ремер хмыкнул, глядя на эту сцену:

— Мой друг, годы идут, а вы все тот же… сколько же безымянных могил осталось на вашей совести.

— Совесть моя чиста, — улыбнулся я в ответ, чем еще больше перепугал трактирщика, который и так уже, судя по запаху, успел промочить штаны. — Все они заслужили свою участь в полной мере!

— Я скажу, я все скажу! — трактирщик выпучил глаза и быстро забормотал. — Этот господин, главный у них — страшный человек! Женщину и детей я не знаю, но мне это и не положено… все, что я сделал, пустил их в подвал.

— А что у нас в подвале? — поинтересовался любопытный фон Ремер.

— Старый вход в катакомбы. Я покажу!..

Глава 22

Епископ

Никого!

Покои на втором этаже оказались пустые. Сундук с откинутой крышкой, разбросанная одежда, смятая постель и женские безделушки на туалетном столике. Особенно бросалось в глаза усыпанное жемчугом белоснежное платье на манекене, но в комнате не было ни одной живой души.

— Обыскать… — бросил я в сердцах и спустился вниз. Нашел взглядом трактирщика, подтянул к себе и без лишних слов приставил ему под подбородок острие даги.

— Ваше… ваше… — плешивый и сутулый мужик в замызганном фартуке упал на колени. — Помилуйте…

В трактир с грохотом ввалился патруль городской стражи. Хорошо знакомый мне сержант, бретонец Пьер Жене и трое солдат. У сержанта с рассеченного лба на лицо сочилась кровь, а солдаты тащили под руки своего товарища, безвольно мотавшего головой.