— А какое отношение у церкви и Патрона с государством? — спросил Андрей во время очередной паузы в лекции Отшельника. — Не думаю, что император Пата просто так терпит вооруженные формирования Церкви на своей территории.

Старик замолчал. Белые мохнатые гусеницы над его глазами исполнили замысловатый танец, несколько раз дернулся кончик бороды.

— Патрон занимает пост первого советника императора, — выдал он наконец.

— Значит, Святая церковь срослась с государственным аппаратом Пата и по большому счету поддерживает имперскую политику или претворяет ее цели, взамен получает налоговые льготы и какие-нибудь государственные преференции. Рыцарские ордена можно рассматривать как дополнительные армейские подразделения, только прошедшие промывание мозгов священниками и убивающими ради высокой цели сделать маленький кружок в центре большого белым. Сама Церковь способствует централизации власти в руках императора. Извините, Отшельник, но еще один вопрос — Патрона избирают на конклаве с одобрения или по прямой указке императора?

— Яга мне говорила, что с тобой нужно быть осторожным в словах. — Старик сел на лавку у стены и по-новому взглянул на Андрея, он долго шевелил бровями и бубнил себе под нос. — А ты как думаешь? — спросил Отшельник вместо ответа. А не Одесса-мама была твоей родиной, дед? — Занятия закончены.

У пещеры его ждал сюрприз. Подлетая к родному порогу, Андрей увидел две женские фигурки, перекладывающие пучки трав. Радостно забились сердца. Полана приехала!

— Приземляйся в стороне, — крикнула ему Яга. — Ты нам все травы размечешь!

Да хоть на озере! Андрей отлетел к площадке у оврага, из которого он вытаскивал барана, и, приземлившись, сменил ипостась, быстро оделся и побежал наверх. Перед самой площадкой он на секунду остановился, выровнял дыхание и степенным шагом вышел на открытое пространство, на всякий случай подняв щиты воли. Не хватало еще, чтобы Полана истинным зрением увидела, что он к ней неровно светится.

До самых сумерек он помогал сортировать дикоросы и увязывать их в пучки. Разговор с Поланой не клеился, он не знал, о чем говорить с девчонкой, и постоянно смущался. И куда девался бойкий на язык Дюха?

— Где Батя? — спросил Андрей эльфийку, только сейчас обративший внимание на отсутствие Карегара.

— До завтра или послезавтра его не будет.

— ?

— Линька у него началась. Улетел за озеро, — ответила та на немой вопрос и поднятые вверх брови. Понятно, злой и раздраженный, ко всем цепляющийся дракон совсем не сахар, да и самому хочется побыть одному.

Через полчаса с травами было закончено, они были связаны в маленькие пучки, перемотаны сухими тряпками и разложены в берестяные коробы. Андрей отвез зевающую Ягу домой и вернулся за Поланой и ее коробами с травами. Девушка навьючила на него поклажу и взобралась на шею.

— Какой запах! — сказала Полана, когда они пролетали над лиственным лесом. — Ночноцвет цветет, самое время собирать. Его ночью брать надо. Пойдешь со мной?

Еще спрашивает! Отвезет на самую цветочную поляну! И скосит, сколько скажет. От радости у Андрея перехватило дыхание.

— Пойду, а то вдруг какой волк выйдет на охоту, отгоню.