Веревки пригодились.

23

Минут через десять примчался мичман Чиж с «ударным кулаком», который, так и не смотав ремнец с рук, хищно заоглядывался, надеясь применить их» здесь. Я рассказал, что случилось, — коротко, в нескольких словах. Мичман Чиж оторопел, потом крикнул:

— В погоню?.. Хотя стоп?

Конечно, преследовать десятерых «зеленых» в зеленой тайге и в неизвестном направлении — бессмысленно, но что имело смысл — мичман не успел решить — справа появилась армия Давлета. Сам командующий, задыхаясь, трусил последним.

Мичман Чиж обреченно шагнул навстречу.

— Товарищ начальник лагеря, группа в зеленой форме только что произвела...

— Отставить! — перебил Давлет. — Вижу!

Он заметил, что флага нет, и, не спуская взгляда с топа мачты, направился к ней, как слепой, шаря впереди руками и раздвигая юнг. Он ощупал фал в том месте, где прикреплялся флаг, погладил мачту и сказал, сведя брови:

— Это ужасно!

— Разрешите?.. — начал мичман Чиж.

— Молчите! Все молчите!

Он посмотрел на ГКП и двинулся туда, так же слепо разнимая толпящихся. Следом за Филиппом Андреевичем поднялись на балкон мичманы и я, потому что дежурство мое продолжалось. Давлет потрогал обрывок веревки у кронштейна, на котором недавно висела рында, и повторил:

— Это ужасно!.. По всем воинским законам чести мне сейчас нужно застрелиться. Понимаете? — И Филипп Андреевич вдруг снял с моего плеча ружье.

— Оно не заряжено, — сказал я.

— Жаль.

— А вот патрон. — Я протянул оставшийся патрон, но тут же отдернул руку, спохватившись, что толкаю начальника лагеря на самоубийство.

— Давай-давай!

— А вы?

— Не бойся! На кого же я вас, побитых, оставлю? Будем переживать и воскресать вместе!.. Раз на падавшие были в форме, значит, это не шайка охламонов, а цивилизованная организация! Значит, хоть под землей, но я найду их! И знамя найду, и рынду, и что там еще? — воскликнул Филипп Андреевич.

— Это «Зарница»! — сказал я.

— Почему ты так думаешь?

— Среди них Федя был!

— Какой Федя?

— Ну, брат Бабы-Яги, которого вчера Рая за шпиона приняла! Который вас пирожками угощал!

— Как, он — из «Зарницы»? — почти ужаснулся Давлет.

— Да.

— Что же вы мне этого тогда не сказали? Главного!.. А то — друг, брат. А я уши развесил!

— Я говорил — врут! — крикнул снизу Рэкс.

— Брат! — крикнул я. — И друг!

— Шпион он! И Рая не ошиблась! В первую очередь шпион, а уж потом друг и брат! Брат — это же маскировка! Пирожки с печенкой! Экскурсия! — все более негодовал Давлет.

— Я же говорил! — опять выкрикнул Рэкс.

— Какой шпион! Вы что! — возмутился я, до сих пор не связывавший нападения зеленых с Фединым визитом дружбы, но вдруг эта связь блеснула: ведь исчезло именно то, чем Федя особенно интересовался — флаг и рында! Да и во всем поведении Феди для меня начали проступать сплошные подозрения. — Филипп Андреевич, — испуганно прошептал я, подаваясь к нему, — ведь он не на машине уехал отсюда, Федя-то! Мы его отправили с дядей Ваней по той тропе, напрямик!

Давлет, оказавшийся у стула, сел.

— Поздравляю! — сказал он упавшим голосом.