— Перевод будет «Вор в Законе».

Я смотрю на него спокойно.

— Вор в Законе?

— VorvZokone— элитнаярусская криминальная организация, опирающаяся на очень строгий кодекс этики. Нарушение кодекса карается смертью. Когда я получил эти звезды, они многое значили. Сейчас очень многие молодые люди делают такие же тату, понятия не имея, что есть такая организация.

— А почему у тебя такие же на коленях?

— Звезды носят те, кто заявляет, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не встанут на колени и небудут сотрудничать с теми, кого мы называем мусором или свиньями, но ты, скорее всего, их знаешь — полицейскими и чиновниками.

— Так ты член этой элитной организации?—с опаской спрашиваю я.

— Был. Давным-давно.

Я вглядываюсь вего глаза, окаймленныероскошными густыми, мокрыми ресницами.

— Ты больше не входишь в эту организацию?

— Когда Советский Союз распался русская мафия изменилась. Кто был настолько глуп, тот быстро оказался за решеткой, умные скупили государственные ресурсы за бесценок и стали миллиардерами, другие нашли новое пристанище вдали от родины, чтобы заниматься гениальной контрабандой.

— Гениальной?

Он пожимает плечами, движение элегантное ине похоже на него.

— Они оказались умными мошенниками.

— Да. Например, что они делали?

— Окрашивали деревянный спиртв голубой, маркировали, какжидкость для ветрового стекла, партиями отгружали на танкерах в Россию, перекрашивали назад, и продавали, как водку. Цель— избежать уплаты налогов на спирт.

— Понятно, — тихо отвечаю я. — Так ты был один из тех, кто переехал в Англию?

— Эээ....хмм.

— Ты запускал этоталкогольный лохотрон?

— Неа.

— Наркотики?

— Я использовал их. У меня до сих пор остались хорошие каналы, и я могу организовать крупную сделку.

— Наркотики убивают людей, — шепчу я.

Он смотрит на меня совершенно беспардонно и даже не стыдясь.

— Наркотики не производятся в России. Я просто посредник. Знаешь, кто охраняет поля мака в Афганистане и Южной Америке, сначала выясни, а потом начинай учить меня.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Тогда чем ты занимался? Проституцией?

— Это отличныйвид зарабатывания денег, но не для меня. Слишком неопределенно. Мне не нравится общаться с людьми, со всеми их зависимостями, навязчивыми идеями и стремлениями. Я люблю четкие и чистые операции.

Я киваю, с облегчением.

— Чем же ты занимался?

— Оружием.

Я хмурюсь.

— Переправлял пистолеты?

— Не только пистолеты. После падения коммунизма осталось много государственного арсенала, который можно было продать. Ракеты на большую дальность полета, танки, подводные лодки, короче все.

— Ты продавал террористам?

— Разве мясника заботит, кто покупает его мясо? Я продавал тому, кто больше платил, но я тебе могу сказать, что самые величайшие террористы — правительство, которым я, в основном и продавал, финансируемое государством террористам.

— Если все это в прошлом, чемже ты занимаешься сейчас?

— Я специализируюсь на кибер-преступлениях.

— Каких?

— Мы используем современное программное обеспечение, чтобы обойти банковскую систему безопасности и кредитных компаний, берем под контроль их системы, и переводим деньги на тысячи различных учетных записей, которые находятся под нашим контролем. Когда выводишь деньги очень быстро и зигзагообразно через разные континенты,их невозможно отследить.