Со вздохом я открываю входную дверь. Завидев Ноя сообщаю, что собираюсь встретиться со Стеллой в семь вечера у Jamie’s, он даже глазом не моргнул на мои слова.

— Я поговорю с боссом и дам тебе знать, если все будет о’кэй, — говорит он.

— Ты можешьговорить с ним о чем угодно, но я встречусь со Стеллой, несмотря ни на что, — также без эмоционально отвечаю я ему и выхожу из кухни.

Все утро у меня расписано — я немного работаю, затем иду в тренажерный зал и парную.

4.

Далия Фьюри

Влажность поднимается, стрелка барометраопускается...

Парнаяотделана полностью отполированным черныммрамором, так жекак и скамьи, стоящие у стен. Я закрываю дверь и сажусь на одну из них. Сиденье покрыто крупными и не очень, круглыми каплями воды. Прислоняюсь к влажной стене, закрыв глаза, вдыхаювлажный горячий воздух. Не проходит и минуты, как на коже появляются капельки пота.

Вдруг слышу какой-то шум и вижу контуры огромной фигуры через матовое стекло двери. Кто-то стоит за дверь, прикрывшись однимполотенцем. Это может быть только Зейн. Я выпрямляюсь, и дотрагиваюсь смущенно до волос, хотя в парной выглядеть на отлично невозможно. Дверь открывается и заходит Зейн.

Обнаженный он возвышается надо мной, его массивный член гордо поднят вверх. Опускается передо мной на колени. Крошечные капельки парамаячат в воздухемежду нами. Черные волосы прилипли и по какой-то необъяснимой причине он мне кажется... опасным.

Я смотрю на негошироко раскрыв глаза, у меня сердце колотится в горле. Я не в состоянии отвести взгляд и даже что-то сказать. Чувствую себя чертовым кроликом, забившимся в угол, маленьким и беспомощным. С самого первого нашего вечера он имел надо мной власть— одним своим присутствием полностью обездвиживать. Губы становятсягорячими и припухшими, я нервно облизываю их.

Не говоря ни слова, он расстегивает верх моего бикини, наклоняется и берет сосок в рот.

— Я вся потная, — пытаюсь запротестовать.

Он сосет.

Теплая волна возбуждения распространяется по моему телу, заставляя выгнуться. Руки сами собой поднимаются вверх, хватаясь за жесткие, блестящие от пара мышцы плеч. Его кожа горячая, как в лихорадки, у меня настолько мокрые руки, что соскальзывают с его кожи. Я смотрю на него сверху вниз, он ни на секунду не отводит от меня своих пронзительных глаз,удерживая мой сосок зубами и не отрываясьвзглядом, прикусывает. Намеренная больвызывает толчок возбуждения, посылаяк моему паху.

Я вскрикиваю.

— Настоящая страсть именно такая, — бормочет он,растягивая слова, и лижет пульсирующий сосок, успокаивая. Задабривая его снова,вбирает в рот. Он вознаграждает причиненную боль, нежно посасывая его. Я беспокойно ерзаю и стону.

Он передвигается ко второму соску, я прижимаюсь к нему ближе, к его сильному телу, испытывая дрожь, потираясь о негожаждуще. Обхватив меня за талию, он поднимает со скамьи и укладывает на влажный пол. У меня застревает приглашение в горле, он стягивает нижнюю часть моего бикини по ногам и отбрасывает назад за собой.

— Да, — шепчу я.

Он приседает, словно волк, над моим обнаженным телом и жадно сосет и лижет каждый дюйм кожи. Наконец, он раздвигает мою набухшуюкиску и проникает пальцем. Я громко ахаю и выгибаюсь, невольно вбирая его палец глубже в себя.

— Твоя киска настолько чертовски горячая и тугая, — говорит он, жестко трахая меня пальцем, я извиваюсь на полу.

Я почти кричу, чувствуя его теплые губы,обхватившиемой набухший клитор. Он жестко начинает его сосать,а я бесконтрольно дрожу всем телом. Волны наслаждения поднимаются откуда-то из глубины иразливаются внутри, когда я кончаю тяжело и долго. Он жадно пьет мои соки, вылизывая все.

— Твоя очередь, — шепчу я, хотя тело все еще покалывает.