Счастлив тем, что целовал я женщин,

         Мял цветы, валялся на траве

         И зверье, как братьев наших меньших,

         Никогда не бил по голове.

         Знаю я, что не цветут там чащи,

         Не звенит лебяжьей шеей рожь.

         Оттого пред сонмом уходящих

         Я всегда испытываю дрожь.

         Знаю я, что в той стране не будет

         Этих нив, златящихся во мгле.

         Оттого и дороги мне люди,

         Что живут со мною на земле.

    1924

«Отговорила роща золотая…»

         Отговорила роща золотая

         Березовым, веселым языком,

         И журавли, печально пролетая,

         Уж не жалеют больше ни о ком.

         Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —

         Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.

         О всех ушедших грезит конопляник

         С широким месяцем над голубым прудом.

         Стою один среди равнины голой,

         А журавлей относит ветер в даль,

         Я полон дум о юности веселой,

         Но ничего в прошедшем мне не жаль.

         Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

         Не жаль души сиреневую цветь.

         В саду горит костер рябины красной,

         Но никого не может он согреть.

         Не обгорят рябиновые кисти,

         От желтизны не пропадет трава.

         Как дерево роняет тихо листья,

         Так я роняю грустные слова.

         И если время, ветром разметая,

         Сгребет их все в один ненужный ком…

         Скажите так… что роща золотая

         Отговорила милым языком.

    1924

Сукин сын

         Снова выплыли годы из мрака

         И шумят, как ромашковый луг.