И золотеющая осень,

         В березах убавляя сок,

         За всех, кого любил и бросил,

         Листвою плачет на песок.

         Я знаю, знаю. Скоро, скоро

         Ни по моей, ни чьей вине

         Под низким траурным забором

         Лежать придется так же мне.

         Погаснет ласковое пламя,

         И сердце превратится в прах.

         Друзья поставят серый камень

         С веселой надписью в стихах.

         Но, погребальной грусти внемля,

         Я для себя сложил бы так:

         Любил он родину и землю,

         Как любит пьяница кабак.

    17 августа 1925

«Жизнь – обман с чарующей тоскою…»

         Жизнь – обман с чарующей тоскою,

         Оттого так и сильна она,

         Что своею грубою рукою

         Роковые пишет письмена.

         Я всегда, когда глаза закрою,

         Говорю: «Лишь сердце потревожь,

         Жизнь – обман, но и она порою

         Украшает радостями ложь.

         Обратись лицом к седому небу,

         По луне гадая о судьбе,

         Успокойся, смертный, и не требуй

         Правды той, что не нужна тебе».

         Хорошо в черемуховой вьюге

         Думать так, что эта жизнь – стезя.

         Пусть обманут легкие подруги,

         Пусть изменят легкие друзья.

         Пусть меня ласкают нежным словом,

         Пусть острее бритвы злой язык, —

         Я живу давно на все готовым,

         Ко всему безжалостно привык.

         Холодят мне душу эти выси,

         Нет тепла от звездного огня.

         Те, кого любил я, отреклися,

         Кем я жил – забыли про меня.

         Но и все ж, теснимый и гонимый,

         Я, смотря с улыбкой на зарю,

         На земле, мне близкой и любимой,

         Эту жизнь за все благодарю.