– То есть наш Рафаэль действовал только в Треверберге.

– Похоже, что так.

– То есть Штерн не учил людей убивать ангелов, а картина – это просто картина?

Артур затянулся и прикрыл глаза.

– Я думаю, дело было так. Какой-то особо впечатлительный ученик решил повторить эту картину. Не уверен даже, что он поставил профессора в известность. Посмотри, как точно он воспроизводит ее. – Тресс достал фото с картиной (такую же дрянную распечатку) и бросил его перед Говардом. – Та же поза, дети, похожие на этого ребенка. Те же элементы вокруг. Только эта картина темная, а наш рисует кровью.

Аналоговый телефон на столе Тресса зазвонил. Тот выронил из рук бумаги, которые просматривал, подошел к аппарату и взял трубку.

– Офицер Тресс. Записываю, подождите. – Артур свободной рукой вытащил из груды чистый лист бумаги, взял карандаш и с грозным видом наклонился к столешнице. – Готов. Мерт, Александр. Мун, Самуэль. Рихтер, Дэвид. Ага. Коннор, Влас… А, тогда вычеркиваю. Если он умер, зачем говоришь? Хорошо. Записал. Мирдол? Это что за зверь? Ладно. Спасибо.

Говард поднял на Артура взгляд, полный надежды на то, что у них появился повод выйти из кабинета.

– Короче, они сузили отправленный нами список. В целом по художникам все как всегда. Кто-то умер от передоза, кто-то спился, кто-то покончил с собой – вот эти пятеро, например, которых мы только что обсуждали. Ребята, да благословят все известные и неизвестные боги их души, решили отфильтровать не только тех, кто конкретно жил или переехал в Треверберг, но и тех, чей след затерялся. Список получился внушительный, они пришлют его по факсу, но отдельно выделили вот этих. Мун, Мерт, Рихтер – Дэвид, я так понимаю, это дядя Теодоры Рихтер, – и Мирдол, Александр. Последний был воспитанником тревербергского детского дома. Потом уехал в Прагу, когда стукнуло восемнадцать, а еще через пару лет осел в Вене. В Треверберге у него осталась сестра, Эдола Мирдол. Он приезжал к ней в приют. Интересно то, что шесть лет назад Мирдол исчез. Просто перестал существовать. Чуйка им да и мне тоже подсказала, что он сменил имя. Кстати, его сестра тоже исчезла. Годом позже.

– Вот это интересно, – одобрил Говард, поднимаясь. Он взял чашку, добрел до кофемашины, достал оттуда кувшин и вылил остатки кофе себе, с сожалением убедившись в том, что напитка не хватит и на пару глотков.

– Я поручу кое-кому перевернуть все возможные источники информации, чтобы узнать, кто такой Александр Мирдол. Сейчас ему тридцать восемь лет. Он окончил академию тринадцать лет назад. Не блистал. А Марк еще там? – внезапно оживился Артур. – Может, потолкует с профессором об ученике?

Говард покачал головой.

– Марк уже выехал домой. Но, я думаю, Штерн не откажется пообщаться по телефону.

Тресс нахмурился.

– Все эти ваши телефоны придумал сатана. Они никогда не заменят простого человеческого общения. К слову, описание Марком этого профессора меня заинтересовало. Там явно не все чисто. И картина в его кабинете – это лишь часть мозаики. Я бы с ним поговорил.

– Профессор псих, – устало возразил Говард, возвращаясь за стол. – Полный. Как и все художники. Удивительно, если бы Марк сказал о нем что-то хорошее.

– То есть ты считаешь, что Штерна на допрос нам никак не заполучить?

– Давай ограничимся телефонным звонком. Я сообщу Марку, чтобы он с ним связался. А ты делай что собирался.

Артур пробормотал что-то невразумительное, снова снял трубку и набрал какой-то номер. Следующие десять минут он передавал информацию по Александру Мирдолу, требуя любым способом найти этого человека, его имя, его профессию, его передвижения, любимые рестораны, связи, контакты, женщин, которых он трахает, и все, что поможет наложить его жизнь на дело Рафаэля.