|
Астер перевелся в 1995-м и ни разу за шесть лет о себе не напомнил. Он явно не скучал по Тревербергу, радуясь тому, что может развернуться в большой полицейской стране. Грин помнил Дэниела не очень хорошо, они почти не общались. И совершенно не знал, как тот вел следствие. Сейчас, спустя шесть лет, казалось, что пропустили слишком многое, будто игнорировали очевидные улики, которые могли привести к убийце еще тогда. Но детектив Грин полностью отдавал себе отчет в том, что лет через пять кто-то посмотрит на дело Рафаэля и укажет на их ошибки. На те ошибки, которые ты не видишь из момента «сейчас», но которые безапелляционно бросаются в глаза спустя время.
– Перечитай заметку. – Старсгард протянул ему газету. – И сам мне скажи, что вы упустили. – Я не участвовал в расследовании. – Я жду ответа. Аксель взял газету в руки и сосредоточился на чтении. Ребенок был повешен, но из него сваяли ангела. Убийца начал идти «по мотивам» ангельской серии, но в своей манере. Судя по всему, такое присуще творческим людям. Один вдохновил – и понеслось. Наверное, им достаточно одной фразы, а тут нарисовали целую картину, о которой мгновенно заговорил весь город. Это подражатель? Или это просто ответ и напоминание про то, что «я тоже здесь»? Душитель, как его прозвали в девяностые, с 1990-го по 1995-й задушил, повесил и украсил тринадцать детей. Их всех находили в красивых местах, обязательно с аккуратно разглаженной одеждой. Маньяк расчесывал им волосы, чистил ботинки и снимал с одежды весь возможный мусор. Дети выглядели идеально, если бы не висели в петле. Он носился с ними, как наседка, но убивал. Убивал и оставлял на обозрение всему городу. Все места, отмеченные в том деле, были заброшенными или редко посещаемыми, но в них постоянно залезали мальчишки. Дэниел предположил тогда, что маньяк предупреждает детей об осторожности. Надо перечитать дело. Ангела Сарс указала на католический праздник… – Черт, – протянул Аксель. Старсгард удовлетворенно улыбнулся. – 24 июня – день рождества Иоанна Крестителя. Три убийства одной рукой в один день – это не совпадение. Может, Сарс права и выбор дат связан с католическими праздниками? Если бы это учли тогда, то резко сузили бы круг подозреваемых. Католическими праздниками пичкали в определенных семьях, наш город нельзя назвать слишком набожным. А еще… – Его взгляд потемнел. – А еще в детском доме, где я рос. – Что говорит нам о?.. – О том, что маньяк мог работать там. – Только работать? – Он мог жить там раньше. Мы ничего о нем не знаем. Подожди, шеф. Ты хочешь отдать мне дело Душителя? Шеф улыбнулся. – Я хочу, чтобы ты подумал об этом. – Мы не закончили с Рафаэлем. Будет неправильно… – Ты не понял очевидного? – перебил Найджел с неодобрительной улыбкой. – Они связаны. Ты сливаешь дела в одно. – Иди работай. * * * Несколько часов спустя
Аксель читал принесенные из архива материалы по Душителю и не заметил, как в кабинет вошел растрепанный и осунувшийся после трех дней непрерывной работы Говард Логан. Детектив чувствовал, как мозг щекочет близкая разгадка, как она уже почти сложилась в изящный и все же ужасный узор, который он сможет прочитать, как текст на бумаге. Он не понимал, как в деле Рафаэля ему помогут события девяностых, но интуиция вопила как ненормальная. – Что читаешь? Аксель молча протянул стажеру газету с заметкой Ангелы Сарс. Говард сел в кресло, пробежал статью глазами, поднял взгляд на детектива, перечитал материал еще раз. Его и без того усталое и серое лицо побледнело, глубокие тени залегли под глазами. Говард отложил газету, пододвинул к себе пепельницу и закурил. |
