Та еще дергалась на удавке. Аксель подхватил ее на руки, поднял, чтобы шарф Энн ее больше не душил, высвободил правую руку, выхватил небольшой охотничий нож, который всегда носил с собой, и перерезал ткань. Уложил девочку на мягкий мох, снял шарф, приложил ухо к груди в попытке поймать дыхание. Дыхания не было. Аксель расстегнул пальто (жарко на улице, видимо, Эдола его надела, формируя композицию), вырвал из волос ребенка какой-то цветок и приступил к реанимации, моля всех известных и неизвестных богов, чтобы она выжила. Чтобы продержалась до приезда скорой. Меган была совсем крохой, слабой домашней девочкой. Сколько она провисела в петле? Сколько минут человек может провисеть в петле и не погибнуть? Шея не сломалась. Эдола что-то вколола ей? И поэтому девочка не сопротивлялась, поэтому выглядела столь спокойной? Время утекало, ничего не менялось. Аксель делал искусственное дыхание и массаж сердца, он чувствовал, что она жива. Шестым или десятым чувством – на кончиках пальцев покалыванием отдавались электрические импульсы ее сердца, которое пыталось снова забиться в полную силу. Аксель ничего не видел, не слышал, ни о чем не думал, он забыл про убийцу, которая вполне могла сбежать, пока он занят ребенком, не думал о том, как ему придется жить дальше, он думал только о том, что во что бы то ни стало должен спасти девочку.

Снова прислушался к дыханию и к сердцебиению. Еле слышное колебание отдавалось в барабанной перепонке. Аксель зарычал, размахнулся и нанес короткий удар в область сердца. Они так делали в армии. Когда рядом нет ничего для реанимации. Последний шанс. Наклонившись к ребенку, детектив с облегчением услышал слабые удары. Еще через пару мгновений он увидел, что она дышит. Возможно, он сломал ей ребра. Аксель сбросил кожаную куртку, укрыл ею ребенка и сел рядом. Головы он не поднимал.

В нем что-то изменилось. Не смотря вокруг себя, он чувствовал, что происходит. Будто включилось какое-то неизвестное до сего момента зрение. Как летучие мыши «видят» с помощью эхолокации, так и он внутри своей головы ощущал всю поляну целиком. Деревья, озеро, даже рыбу в его глубине. Энн, которая почему-то не ушла. Убедившись, что с ребенком все в порядке, Грин наконец поднял голову и посмотрел туда, где, по ощущениям, должна была находиться женщина, которую на самом деле звали Эдола Мирдол. Она действительно была там. Невесть откуда поднявшийся ветер раскачивал ее тело, висевшее на толстом суку в двадцати метрах от Грина. Вскочив, он подбежал к ней с ножом в руках. Обрезал веревку, уложил на землю, задохнулся от нахлынувших чувств и омертвел – шея, кажется, сломана. Или нет? Ее платье было мокрым, но он не чувствовал запаха, лицо окаменело. Волосы растрепались. Он аккуратно сложил ее руки на груди, понимая, что придется объяснять криминалистам, как здесь что висело, и он еще долго не сможет пойти домой. Аксель достал из кармана телефон.

Экран засветился, показывая непринятые сообщения. Сердце пропустило один удар, когда Аксель открыл первое. «Я надеялась, что ты не узнаешь. И я знаю, что ты не простишь. Я люблю тебя больше жизни. И жизнь без тебя мне не нужна. А измениться не смогу. Я та, кто я есть, но сохрани в памяти Энн».

С дороги послышался звук сирен мчавшейся на место преступления скорой. Грин опустился на траву рядом с женщиной, привалился спиной к стволу дерева и закрыл глаза.