Она широко раскрыла прекрасные глаза, пухлые детские губы чуть раздвинулись, и хотя я уже почти не из этого мира, хотя бы глубоко внутрях, я ж асексуал, но невольно представил, как тут же вкладываю в этот зовущий рот. И хотя уже проделывал это десятки раз, с Лариской это всякий раз сладостно, как будто впервые.

    – Это как?

    – Ищи по яндексу, – посоветовал я. – Или по гуглу. Я всю порнуху убрал.

    – Это не порнуха, – ответила она возмущенно. – Это искусство!

    – Ага, – согласился я. – Бритни Спирс – искусство. Так и набери.

    Она торопливо стучала по клавишам, быстрая и сосредоточенная, как белка. На экране высветилась первая из найденных страниц, я не рассмотрел издали, сколько найдено, но цифра семизначная. Да, Бритни Спирс – это не какой-нибудь безвестный творец, что так и умер, не получив ни цента за созданную им аську, не отец Интернета, которому приходилось квартплату вносить в рассрочку…

    – Вот, смотри!

    – Щас, – пообещал я, – проверю яичницу. Если сгорит, ты ж меня и убьешь.

    Она мотнула головой:

    – Что ты какой-то… настоящий мужик! Только о еде и думаешь.

    Я промолчал, что когда на нее смотрю, то думаю не только о еде, да и не только я, Лариска очень уж в этот момент не трахательная, сходил на кухню и как раз вовремя снял сковороду. Яичница из дюжины яиц шипит и стреляет мелкими фонтанчиками сока, я торопливо разрезал строго пополам и перевалил на тарелочки.

    – Готово! – крикнул я и пояснил: – Яичница готова! И ветчина – пальчики оближешь…

    Из комнаты донесся злой вскрик Лариски:

    – Ты что, дразнишься?

    – Иду-иду, – сказал я.

    Лариска сидит в напряженной позе перед монитором, там прокручиваются одни и те же коротенькие сценки, снятые мобильником. Ролики высокого качества, и хотя некоторые места нарочито смазаны, вроде снималось впопыхах и тайком, но мы с Лариской – стреляные воробьи, нас на таком не проведешь…

    – Да, – согласился я, – срежиссировано умело.

    – Сволочи, – воскликнула она.

    – Еще какие, – подтвердил я. – Снова опередили!

    – Хуже, – сказала она зло. – Мне надо убедить хоть одного, а там целая группа занималась тем, что ставили ей ноги, подкрашивали всю щель, взбивали губы, чтобы… смотри, какие толстые! Да у нее пилотка никогда не была таким сочным местом!

    – М-м-м, – сказал я в затруднении. – Ну, если судить по ее генетическому типу, то… может быть. Но может и не быть.

    – Я видела! – вскричала Лариска разозленно. – Она и раньше показывала! Но сперва хватало и так, а теперь, когда и другие начали… вот и делает, чтоб как у надувной куклы!

    Я посмотрел внимательно, промотал ролик еще разок, замедляя движение на самых пикантных кадрах, даже остановил и сделал пару скриншотов.

    – Да нет, – сказал я наконец с сомнением, – у надувных все же получше. Еще один плюсик в пользу высоких технологий. Пойдем, там яичница остывает.

    Она возмутилась:

    – Да иди ты со своей яичницей!

    – Лариска, – сказал я отечески, – я по мордочке вижу, ты проголодалась.