Она возмутилась:

    – Да иди ты со своей яичницей!

    – Лариска, – сказал я отечески, – я по мордочке вижу, ты проголодалась.

    Она отмахнулась:

    – Может быть. Но сейчас не до еды. Что же делать, что делать… Ты не бреши, пока у надувных нет внутри компьютеров… преимущество у нас!

    – Не скажи, – возразил я. – У нормальных мужчин какие требования к женщинам? Чтобы лежала – раз, молча – два.

    Она снова отмахнулась, уже не слушая:

    – Славик, давай побыстрее сделаем и со мной такое же?

    – А я при чем? – удивился я. – Тебе нужен просто оператор. Ну, можно еще осветителя. И гримера.

    Она огрызнулась:

    – Мало, сам видишь! А ты в своей фотожопе из мухи слона делаешь, и все видят натурального элефанта!

    – Это не в фотожабе, – поправил я автоматически, – но для тебя, Лариска, сделаю, если не слишком сложно. Хоть двух элефантов.

    – Ну давай-давай, берись!

    Она подтащила мне кресло, я запротестовал и настоял, чтобы сперва яичницу. Лариска моментально оказалась на кухне, и когда я подошел и сел за стол, ее порция уже исчезала, словно горсть снега на раскаленной сковородке.

    – Ну ты и… – сказал я обалдело. – Молодец!

    – Да проголодалась я, – промычала она с набитым ртом, – проголодалась… Все, пойдем.

    – Дай доесть, – взмолился я. – Удавлюсь же…

    Она сказала с отвращением:

    – Все жрешь и жрешь… Куда в тебя столько влазит?

    Не дожидаясь, когда прожую последний ломоть ветчины, она выпихнула меня из кухни в комнату к компу, но, когда мышка скользнула под ладонь, я быстро вошел в привычный мир и темп, пальцы гоняют курсор по нужным пиктограммам, в черепе застучала мысль: виртуальный мир – да, наркотик. Но в такой же мере наркотик и кино, и даже книги. Но если отобрать книги и кино, человек все равно найдет способ уйти в виртуальные миры без всяких компьютеров, книг и дисков с фильмами… просто лечь и помечтать.

    А можно даже и не ложиться. Этот наркотик, увы, у нас всегда при себе, а шприц наготове. Чуть какая неприятность – сразу можно вколоть себе в вену грезу, как расправляешься с обидчиком, становишься миллионером, а Люська горько жалеет, что показала сиськи не тебе, а Кольке.

    Так что не надо про комп и этот проклятый Интернет, что, оказывается, зомбирует – слово-то какое! – и заставляет людев убивать. Да еще бензопилой, ага. Любая книга, если на то пошло, зомбирует. И чем книга лучше, тем зомбирует сильнее. А самые великие зомбисты – Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов и всякие разные Бунины…

    – Есть, – сказал я, выныривая из размышлизмов. – Как тебе эта?

    Лариска наморщила лоб.

    – Гм… а пооткровеннее, но так, чтобы не совсем откровенно, а вроде бы подсмотрено… У тебя же есть?

    – Давай пошарим…

    Я вывел на весь экран thumbnails, у меня великое множество Ларискиных фоток: и она любит фотографироваться, и я первые дни щелкал затвором безостановочно, гордый тем, что передо мной раздевается такая красотка.