Хозяйка приглашает нас пройти в дом. Поднявшись вслед за ней по ступеням крыльца, мы сначала попадаем на ту самую застекленную веранду, а миновав ее, заходим уже в зимнюю часть дома, оказавшись сначала в довольно просторной прихожей. А вот потом сразу же попадаем в огромную… ну, наверное, гостиную. На мысль об этом наводит большой массивный стол посреди комнаты, вокруг которого стоят штук десять тяжелых стульев с высокими спинками. У окна, из которого открывается красивый вид на сад, пара старинных буфетов с резными дверцами. В комнате царит легкий полусумрак из-за темных портьер на окнах, поэтому я не сразу замечаю главное украшение этой гостиной.

– Смотрите, камин… настоящий!

Оглядываюсь на восторженный шепот Левки и действительно вижу камин с большим темным зевом в глубине старинного дубового портала. Любовь Андреевна понимающе улыбается, слушая наши восторги:

– Да, камин самый настоящий. У него, кстати, интересная история. В центре Москвы после войны сносили один ветхий дом, и нам строители всего за бутылку водки предложили его забрать. Даже им жалко было ломать такую красоту. Только кому теперь в доме нужны эти буржуазные излишества, – хозяйка печально вздыхает. – Хорошо, что потом знакомые посоветовали нам одного мастера – печника, который сложил камин специально под размеры этого старинного портала. Так что можно сказать, этот дом практически выстроен вокруг него.

– А сколько лет дому?

– Мы въехали сюда осенью 49-го, вот и считайте. Скоро пятнадцать. От этого камина, кстати, обогревается еще и одна гостевая спальня наверху. Но мы ею почти не пользовались.

Дальше хозяйка показывает нам кухню с русской печью и обычной газовой плитой. На мой вопрос поясняет, что газ в больших баллонах меняет и устанавливает газовщик, нужно только вовремя оставить заявку у коменданта поселка. Отопление, конечно, здесь печное, но с дровами проблем нет – опять-таки оставляешь заявку, и тебе все сюда привезут, да еще и в поленницу аккуратно сложат. Недавно обещали провести магистральный газ, но он еще и в Москве не везде, и пока тишина. Хорошо хоть есть водопровод и канализация. Моих друзей, кажется, все эти бытовые проблемы нисколько не смущают – главное, сам дом им очень понравился, и они простодушно не скрывают этого.

Возвращаемся в гостиную и идем смотреть второй этаж, лестница туда скрывается в самом конце небольшого коридора, куда выходит дверь, и еще одного помещения – просторного хозяйского кабинета, совмещенного с библиотекой.

– Муж Любови Андреевны был известным академиком, физиком или химиком, – тихо шепчет мне на ухо дядя Изя. – Это его кабинет.

– Почему был?

– Умер. Говорят, попал под утечку… ну и… сгорел за полгода.

Понятно. Скорее всего, физик-ядерщик. Их власти любят. Может, даже академик атомную бомбу «лудил».

– Любовь Андреевна поэтому и продает дом. Плохие воспоминания, тяжело ей. Будут жить с дочкой в Москве. У них большая трешка на Фрунзенской.

М-да… Дядя Изя знает все. Просто кладезь информации. Интересуюсь площадью дома.

– Всего сто восемьдесят «квадратов». Но двадцать пять из них – летняя веранда.