А вот на лыжные гонки, лыжное двоеборье и конькобежный спорт придется подналечь. Шансы улучшить результат тут огромные. Поражение наших конькобежцев в Гренобле в моей прошлой жизни вообще было крайне обидным – это после двух-то предыдущих Олимпиад, где они просто доминировали на льду. Да и наши лыжники тоже расслабятся…

Но сейчас чиновники от спорта дружно льют елей в уши Гагарину, рассказывая, какие они все молодцы и как хорошо наши спортсмены выступили на последней зимней Олимпиаде в Инсбруке год назад. Да, хорошо. Никто ведь с этим и не спорит. А потом, как обычно и бывает, все расслабятся – самонадеянно решив, что теперь всегда так будет. А вот фигушки! Второе место ждет нас в медальном зачете на Олимпиаде-68 в Гренобле из-за провального выступления лыжников и конькобежцев, которые против обыкновения, сумеют завоевать лишь одно золото из пятнадцати возможных. Если, конечно, за ум не возьмутся.

– Вы же знаете, Юрий Алексеевич, что и на летних Играх в Токио советские спортсмены тоже были первыми! – с хвастливым пафосом заявляет один из чиновников.

Вот здесь я уже не выдержал и вмешался в процесс прославления «незаменимых».

– Вы нас тут за детей наивных не держите. В Токио мы по краю обрыва прошли – если бы не дисквалификация американских пловцов, не видать нам первого места как своих ушей.

– Да кто вы такой, чтобы рассуждать об этом?! – взорвался возмущением хвастун.

– Я тот, кто фактически устроил им в Токио эту дисквалификацию. – Вижу, как Гагарин согласно кивает. – А вот вас в составе делегации что-то не видел. Но, наверное, это и к лучшему – чиновников там и без вас хватало.

Все замолкают и настороженно смотрят на меня, не зная, чего ожидать дальше. Разговор-то опасный пошел! А ну загранок лишат?

– Нет, штатовцы, конечно, сами нарвались на скандал, – продолжаю я. – Но, если бы Олимпийский комитет все спустил на тормозах и вовремя не отреагировал на нашу статью, мы были бы только вторые. Поверьте.

– Вот поэтому, – подхватывает Гагарин, – и нельзя нам почивать на лаврах. Соперники тоже готовятся к Олимпиаде-68, помните об этом. Так что за работу, товарищи!

Дальше Генеральный поставил всех в известность, что отныне развитие спорта в стране будет находиться под его неусыпным контролем, а работа чиновников из Спорткомитета и спортивных федераций будет оцениваться исключительно по результатам массового спорта, по состоянию спортобъектов и только потом – по международным соревнованиям. Так что, если у кого-то не найдется сил работать по новым правилам, им быстро подберут другую работу, чтобы не причинять ущерб советскому спорту. Намек был прозрачным, и, кажется, чиновников проняло. На фоне брызгающего слюной Хрущева, к гневу которого все давно привыкли, спокойный тон нового Генсека вызывал у них чувство опасности. И все слегка приуныли…

Стоит ли говорить, какой ажиотаж вызвало прибытие в Гренобль советской делегации во главе с Гагариным? Уже в аэропорту нас поджидала толпа репортеров, которые потом все два дня следовали за нами буквально по пятам. Власти Гренобля встретили наш десант радушно, а представители Олимпийского комитета Франции дали возможность осмотреть все интересующие нас объекты. Олимпиада-68 – это личный проект де Голля, и повышенное внимание Гагарина к ней генералу, конечно, польстило. Когда Генеральный секретарь КПСС пригласил президента Франции на празднование Дня Победы, тот, в свою очередь, пригласил его на открытие Олимпиады.