Мне захотелось возразить, но повозка остановилась, и я услышал голос Кристапа. О, отлично, вдвоем управимся быстрее.

Стоило спрыгнуть с подножки, как Кристап подошел ко мне.

— Ну, что у нас здесь? — поинтересовался я.

Он поморщился:

— Прекрати пародировать актеров, изображающих следовиков. Прямо фу.

Я хмыкнул:

— Какой ты у нас нежный. Пошли, работа не ждет.

Пан Аадель только жестом дал понять, что идет к алхимикам, готовившим взрывную жидкость для ловушек.

— Как прошло в магистрате? — спросил я.

Кристап кивнул:

— Всё нормально. Этот ваш дурик действительно подал жалобу, но Рубиньш её притормозил. Я бы тебе посоветовал в выходной не греть старые косточки на солнышке, а смотаться к нему и оценить со всех сторон. Если что, я с тобой.

Я бросил на него взгляд, впечатывая при этом следилку в заборную доску — пальцы легонько обожгло после активации.

— Что, подержать его за горло — разумная идея?

— Хотя бы взглянуть в свинячьи глазки.

Ни я, ни он пана Дудоли не видели, но Кристап говорит с такой уверенностью, что невозможно не поверить.

— Что ж, можно попробовать.

— Знаешь, а Ядвига… — вдруг начал Кристап и остановился.

Я нахмурился и повернул к нему голову.

— Что… Ядвига?

— Ну, это, как она тебе? Если я за ней?..

— Прибью, — ласково пообещал я. — Не трогай человека со своими кошачьими замашками. Мне нужна здравомыслящая девушка при решении деловых вопросов, а не пускающая розовые слюни влюбленная дурочка.

Кристап возмущенно фыркнул, осторожно свивая проволоку артефакта в нужном направлении.

— Да-да, я не шучу. К тому же, если она вдруг просечет твои пируэты, то может его чего подсыпать в еду. Поэтому это небезопасно.

— Илмар, какой ты скучный!

Я не ответил, не в первый раз. Но с удивлением осознал, что говорить на эту тему мне неприятно. Да и вообще неприятно представлять, что возле рыжей ведьмы может кто-то быть.

* * *

/Ядвига Торба/

Вернувшись в лавку, я поставила вариться обед и принялась за уборку. Клиенты временами забегали, получали желанное зелье и выскальзывали довольные. Я считала деньги, отправляла их в кассу и снова возвращалась к уборке. Как ни странно, поход в магистрат придал бодрости, и настроение потянулось к высшей отметке.

После беседы с паном Рубиньшем казалось, что дело пойдет на лад. Теперь не одна я против Дудоли, а ещё и солидная организация. Да ещё и не просто организация, а, считай, сама власть Ельняса.

Мурлыча под нос, я смела мусор на совок и вынесла на улицу.

— Панна Торба! — донесся тоненький голос, и над забором появилась веснушчатая физиономия Петера — местного листоноши. — Как поживаете?

— Привет, бандит! — хмыкнула я и уперла руки в боки. — Так, а ну слезь немедленно. Завалишь забор — будешь потом чинить.

— Я чинить не умею, — заявил он. — Я лучше тогда стражем постою.

Ну да, ну да. Высокий, вертлявый, худющий, как щепка — сторожить он будет. Бегает, правда, быстро. Не зря его наняли на эту работу — почту разносит вмиг. Хоть самому едва исполнилось пятнадцать. Но в семье ещё пятеро младших, поэтому Петер не сидит сложа руки.

Я махнула в сторону открытой калитки. Петер кивнул, ловко спрыгнул на землю и, придерживая пухлую сумку, побежал ко входу.