Нет, мне не показалось. Маскировочные комбинезоны визуально скрывали от чужих глаз, но на звуки эта маскировка не распространялась.

Дерьмо…

Уже с ходу несложно было определить личность того, кто заказал меня. Доктор Сугахара? Или же сам владелец лабораторий по производству модифицированных людей? В любом случае возвращение на операционный стол в мои планы не входило, и пора было дать им это понять.

Стрельба вслепую — занятие неблагодарное, но кто же знал, что встретиться с противником лицом к лицу у меня не выйдет? По крайней мере, сразу. Пришлось импровизировать на ходу, пустив первые две пули в молоко. Зато третья попала куда нужно, уведомив меня об этом брызгами свежей крови на асфальте. Минус один при условии, что точное число мне неизвестно. Такое себе достижение…

Отступив на несколько шагов назад и ориентируясь сугубо на приближающийся ко мне топот, выстрелил из двух рук, снова надеясь на удачу.

Минус второй, всего лишь. Хреново, учитывая, сколько патронов у меня осталось в запасе. Но весомое преимущество у меня всё-таки было. Я знал, что нужен доктору живым, иначе уже лежал бы на земле с простреленной башкой — это же в разы проще, чем попытка повязать меня. Взять меня эти типы попытаются малой кровью, а значит, будут осторожничать.

От летящего в мою сторону инъекционного шприца увернулся, а стреляющего повезло снять, верно рассчитав траекторию.

А это что-то вроде ветеринарного ружья? Ожидаемо с их стороны. Два или три выстрела, наверное, переживу. Мой организм сумеет нейтрализовать воздействие небольшой дозы — проверено на алкоголе. И лучше не думать о том, что может произойти, если эта доза превысит возможности естественного вывода токсинов.

Никаких больше сраных экспериментов. Никаких, мать его, сраных экспериментов! Ни надо мной, ни над моей сестрой…

Глава 29

Апартаменты семьи Волковых.

Около двадцати лет назад…

Игла с сывороткой плавно вошла под кожу мальчишки, но он даже не поморщился. Привык уже к ощущениям, которыми сопровождался каждый поход в кабинет отца. Темный кабинет, запах в котором слишком сильно напоминал больничный.

Легкое покалывание в месте укола сменилось частичным онемением руки, и это чувство тоже было знакомо Алексею. Спустя пару минут его бросит в холод, затем в жар, а после начнется череда странных вопросов от отца. Впрочем, ни один из них не был связан с самочувствием мальчика.

— Вот так… — удовлетворенно хмыкнул профессор, вынимая шприц и заклеивая место прокола квадратным пластырем. — Теперь согни и держи.

— Чтобы не было синяка? — припомнил мальчишка слова отца, послушно сгибая руку и прижимая ее к груди.

— Да, — не оборачиваясь, принялся мужчина копаться в записях за соседним столом. — Чтобы не было синяка, всё верно.

Если вести себя покладисто и не задавать лишних вопросов, возможно, отец разрешит Алексею выйти отсюда поскорее и попробовать наконец-то праздничный торт. Вряд ли профессор Волков присоединится к торжеству сам, но от мысли о сладком торте, украшенном кремовыми розочками, мальчик сглотнул слюну.

Несколько минут он продолжал молча наблюдать за манипуляциями родителя, бормотавшего что-то неразборчивое под нос. Перекладывая исписанные листы бумаги с места на место, мужчина казался очень занятым, и всё же любопытство Алексея пересилило желание поскорее вернуться к празднованию своего четверного дня рождения.

— Я… чем-то болен? — поинтересовался он у отца, и профессор, нахмурившись, поднял на сына глаза.

— Болен?

— Ну… ты колешь мне уколы, — отвел мальчишка взгляд, не выдержав вид суровой мины родителя. — Прямо как… прямо как врачи в больнице. Значит, эти уколы лечат меня от чего-то.