Начало октября 1830

По дороге из Петербурга в Мюнхен

«Песок сыпучий по колени…»

         Песок сыпучий по колени…

         Мы едем – поздно – меркнет день,

         И сосен, по дороге, тени

         Уже в одну слилися тень.

         Черней и чаще бор глубокий —

         Какие грустные места!

         Ночь хмурая, как зверь стоокий,

         Глядит из каждого куста!

Начало октября 1830

По дороге из Петербурга в Мюнхен

Осенний вечер

         Есть в светлости осенних вечеров

         Умильная, таинственная прелесть:

         Зловещий блеск и пестрота дерев,

         Багряных листьев томный, легкий шелест,

         Туманная и тихая лазурь

         Над грустно-сиротеющей землею,

         И, как предчувствие сходящих бурь,

         Порывистый, холодный ветр порою,

         Ущерб, изнеможенье – и на всем

         Та кроткая улыбка увяданья,

         Что в существе разумном мы зовем

         Божественной стыдливостью страданья.

Сентябрь – октябрь 1830

Mal’aria[4 - Зараженный воздух (итал.). – Ред.]

         Люблю сей Божий гнев! Люблю сие, незримо

         Во всем разлитое, таинственное Зло —

         В цветах, в источнике прозрачном, как стекло,

         И в радужных лучах, и в самом небе Рима.

         Все та ж высокая, безоблачная твердь,

         Все так же грудь твоя легко и сладко дышит,

         Все тот же теплый ветр верхи дерев колышет,

         Все тот же запах роз, и это все есть

         Смерть!..

         Как ведать, может быть, и есть в природе звуки,

         Благоухания, цвета и голоса,

         Предвестники для нас последнего часа

         И усладители последней нашей муки.

         И ими-то Судеб посланник роковой,

         Когда сынов Земли из жизни вызывает,

         Как тканью легкою свой образ прикрывает,

         Да утаит от них приход ужасный свой!

Листья

         Пусть сосны и ели

         Всю зиму торчат,

         В снега и метели

         Закутавшись, спят.