Она, между двойною бездной,

         Лелеет твой всезрящий сон —

         И полной славой тверди звездной

         Ты отовсюду окружен.

    Конец 1820-х

«Как сладко дремлет сад темно-зеленый…»

         Как сладко дремлет сад темно-зеленый,

         Объятый негой ночи голубой!

         Сквозь яблони, цветами убеленной,

         Как сладко светит месяц золотой!

         Таинственно, как в первый день созданья,

         В бездонном небе звездный сонм горит,

         Музыки дальной слышны восклицанья,

         Соседний ключ слышнее говорит…

         На мир дневной спустилася завеса,

         Изнемогло движенье, труд уснул…

         Над спящим градом, как в вершинах леса,

         Проснулся чудный еженощный гул…

         Откуда он, сей гул непостижимый?…

         Иль смертных дум, освобожденных сном,

         Мир бестелесный, слышный, но незримый,

         Теперь роится в хаосе ночном?…

    Не позднее мая 1836

Графине Е. П. Ростопчиной[4 - Ростопчина, Евдокия Петровна (1811–1858) – русская поэтесса, переводчица, драматург и прозаик, хозяйка литературного салона. – Здесь и далее примеч. ред. (кроме оговоренных случаев).]

(в ответ на ее письмо)

         Как под сугробом снежным лени,

         Как околдованный зимой,

         Каким-то сном усопшей тени

         Я спал, зарытый, но живой!

         И вот, я чую, надо мною,

         Не наяву и не во сне,

         Как бы повеяло весною,

         Как бы запело о весне…

         Знакомый голос… голос чудный…

         То лирный звук, то женский вздох…

         Но я, ленивец беспробудный,

         Я вдруг откликнуться не мог…

         Я спал в оковах тяжкой лени,

         Под осьмимесячной зимой,

         Как дремлют праведные тени

         Во мгле стигийской роковой.