Вот взобрался я на вершину,

         Сижу здесь, радостен и тих…

         Ты к людям, ключ, спешишь в долину —

         Попробуй, каково у них!

    Не позднее 1835

«Душа хотела б быть звездой…»

         Душа хотела б быть звездой,

         Но не тогда, как с неба полуночи

         Сии светила, как живые очи,

         Глядят на сонный мир земной, —

         Но днем, когда, сокрытые как дымом

         Палящих солнечных лучей,

         Они, как божества, горят светлей

         В эфире чистом и незримом.

    Не позднее апреля 1836

«Слезы людские, о слезы людские…»

         Слезы людские, о слезы людские,

         Льетесь вы ранней и поздней порой…

         Льетесь безвестные, льетесь незримые,

         Неистощимые, неисчислимые, —

         Льетесь, как льются струи дождевые

         В осень глухую, порою ночной.

    Осень 1849

Наш век

         Не плоть, а дух растлился в наши дни,

         И человек отчаянно тоскует…

         Он к свету рвется из ночной тени

         И, свет обретши, ропщет и бунтует.

         Безверием палим и иссушен,

         Невыносимое он днесь выносит…

         И сознает свою погибель он,

         И жаждет веры – но о ней не просит…

         Не скажет ввек, с молитвой и слезой,

         Как ни скорбит перед замкнутой дверью:

         «Впусти меня! – Я верю, Боже мой!

         Приди на помощь моему неверью!..»

    10 июня 1851

Волна и дума

         Дума за думой, волна за волной —

         Два проявленья стихии одной:

         В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,

         Здесь – в заключении, там – на просторе, —

         Тот же все вечный прибой и отбой,

         Тот же все призрак тревожно-пустой.