– Теперь пойдешь со мной? – спросила Яна.

Он кивнул и пошел за девушкой, которая знала, кто убил Лору Палмер.

…

Он проснулся от запаха вишни. Густой, приторный, он лился в легкие и означал счастье.

У Рады были такие духи – назывались «Болгарская роза», но пахли почему то вишней. Кипящим вишневым вареньем.

Яр открыл глаза и уставился в незнакомый потолок. Он был прав, и он ошибся – вишней пахло. Рады не было.

– Оно живое, – раздался неприязненный женский голос.

Он с трудом обернулся. Комната была большой и светлой. Обои в цветах и птицах. На стене напротив баллончиком нарисован огромный знак анархии, весь в пришпиленных на кнопки клочках бумаги. Рассохшийся сервант, покрытый глянцевым лаком, за мутным стеклом книги вместо хрусталя. Пол в тонком линолеуме с квадратным узором. Старая мебель из лакированных прессованных опилок. Деревянные окна, с карниза свисает обрывок тюлевой занавески.

В темно зеленом кресле в углу сидела незнакомая девушка. Полная, с веснушчатыми щеками и марганцовочно фиолетовыми волосами, она показалась ему смутно знакомой. На коленях ее лежала раскрытая книга.

– Утро, – прохрипел он.

Девушка хмыкнула и повернула колесико кассетного магнитофона. Яр не мог разобрать, о чем воет Бьёрк, но наверняка не о солнечной желтой комнате и вишневых духах.

На самом деле ни девушка, ни сервант с книгами его не интересовали. Его гораздо больше занимало, почему он лежит в незнакомой квартире, на пыточно узком красном диване. А еще головная боль и жажда – они сейчас были сильнее любопытства.

– Яна, солнышко твое проснулось! – крикнула девушка и встала с кресла.

Бюстгальтера на ней не было, и очертания груди отчетливо проглядывались под свободным тонким свитерком. Яр почти пожалел, что грудь его тоже не особо заинтересовала.

– Алиса, – представилась девчонка, подойдя к заваленному газетами столу. Достала две бутылки пива, жестом фокусника открыла одну крышкой другой и протянула ему.

– Яр.

А вот пиво – пиво его очень даже интересовало. И девушка все таки была замечательная, и свитерок у нее чудесный, но пиво все таки лучше.

– Ты проснулся!

Яна стояла на пороге и широко ему улыбалась. Он опустил бутылку на пол и попытался улыбнуться в ответ.

На ней был черный кружевной халат и пижамные штаны из красной шотландки. Волосы стояли дыбом, а в руках она держала огромный противень, от которого и исходил приторный вишневый аромат.

– Ага, – не стал отрицать очевидного Яр. – Вы извините, девочки, я домой пойду.

С него даже не сняли ботинки. Он криво улыбнулся и попытался встать. Яна тут же сунула противень Алисе, не особо заботясь, успела ли она взять прихватки, и бросилась к нему.

– Нет нет нет! Я испекла тебе пирог.

Яр честно попытался понять, что происходит, но так и не смог. Ситуация больше напоминала завязку плохого порнофильма, а не историю, в которой ему хотелось бы участвовать.

– Спасибо, Яна, но мне не нужен пирог, – он попытался высвободить рукав, за который она его держала. – Мне нужно домой.

– Разумеется ты здесь не потому, что тебе нужен пирог, – фыркнула Яна. – А потому, что ты нам нужен. И мы тебе.

– «Мы» – это кто?

Он изо всех сил старался быть вежливым. Но выходило плохо – ситуация была глупой, и, пожалуй, даже забавной. Но у него не было желания радоваться, и некому было эту историю рассказывать, а значит, она теряла всякий смысл.

– Ты вчера сидел на мосту, – сообщила Яна вместо ответа. – Ты ждал там убийцу.