Это при том, что бронежилет пока лежал в чемодане. Будущий аукцион становился для Харкевича форменным кошмаром.

2

– Только без фокусов, – услышал Бондарев голос «бухгалтера». – Я имею в виду: держите себя в руках. Дело такое, азартное. Многие не выдерживают, срываются, начинают рвать рубашки на груди, лезут в драку…

– У вас же там наверняка будет охрана, – сказал Бондарев. – Они разнимут, успокоят, зашьют порванные рубашки.

– Само собой, – согласился «бухгалтер». – Но все равно неприятно. Знаете, вроде бы сидят солидные люди, и вдруг… Остаётся неприятный осадок. Кому‑то из участников это настолько не понравится, что он не захочет больше с нами работать. Это убытки. Понимаете? Поэтому, если вы не уверены в крепости своих нервов, могу предложить кое‑что успокоительное…

– Я справлюсь, – сказал Бондарев. – Но на всякий случай держите ваши таблетки наготове. Кстати, если вдруг мне посчастливится приобрести ваш товар… Как далеко распространяются ваши транспортные услуги? Хотя бы из Москвы вы мне его вывезете?

– А товар не в Москве, – сказал «бухгалтер». – Это слишком серьёзная вещь, чтобы подвергать её лишнему риску. Поэтому с вывозом проблем не возникнет. Мы поедем на тот склад, где вы уже были… Это не в Москве, хотя и рядом.

«Интересно, – подумал Бондарев. – Это он мне сейчас врёт, продолжает страховаться или как перед солидным клиентом может слегка пооткровенничать?»

Так или иначе, мини‑вертолёт продолжал свой путь в летнем небе, машины наблюдения, сменяя друг друга, тоже держали след.

И в любом случае у них ещё оставался Алексей. Бондарев, правда, не знал – это слишком много или слишком мало.

А Дюк не мог его проконсультировать. Потому что был занят другими делами в совсем другом месте.

3

– Важное дело, – негромко произнесла Морозова. – Что у него там за важное дело?

– Ну… – Алексей чувствовал себя сейчас очень неуютно. Вроде бы его касалась нежная женская рука – легко и непринуждённо, но ощущение было как от сомкнувшегося на предплечье капкана. – Он сказал, что нужно убрать одну телку…

Алексей знал, что лучшая ложь – это 99 процентов правды и один процент недоговорённости. Пусть собеседник сам придумает себе неправду, в которую готов поверить.

– Телку? Ты хотел сказать – девушку…

– Ну да.

– Не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть.

– Я не…

– Давай присядем.

Морозова завела Алексея в офисный кафетерий, который сейчас был пуст, – до обеда оставалось ещё много времени. Их руки расцепились – к облегчению Алексея, – и они сели за пластиковый стол, оставаясь по‑прежнему на пугающе близком расстоянии.

– Мамонт поехал убивать какую‑то девушку? Зная, что сегодня у нас важное мероприятие на складе…

– Он сказал, что это должен был сделать я, – виновато сказал Алексей.

– Но он не взял тебя с собой, – сочувственно проговорила Морозова. – Он не доверяет тебе, так? Ну ничего, у меня есть для тебя другое важное задание.

– Какое?

– Важное. Чтобы ты получше его понял, я расскажу тебе кое‑что. Постарайся не заснуть, – усмехнулась Морозова. – Когда мне было лет одиннадцать‑двенадцать – это то, что сейчас называется тинейджерским возрастом, – мне больше нравилось бегать с мальчишками, чем проводить время с девочками моего возраста.