Грин включил запись. Анри-Мишель сначала наклонился к экрану, будто пытаясь поглотить картинку, а потом откинулся на спинку стула резким, поспешным движением, как будто увидел нечто пугающее. Он снова побледнел, оглянулся в поисках поддержки и оцепенел, встретившись со взглядом Грина, который смотрел на него поверх монитора.

— Кто фигурирует на этой записи, мистер Нахман?

— Я.

— Так что вы делали?

— Я… я повздорил с Натали. Вышел из квартиры.

— Вы провели у ее окна больше часа. И часть этого времени смотрели в сторону площадки.

— Я смотрел в себя, детектив. — Свидетель наконец взял себя в руки. — Вы не можете понять меня. Вы с этим не сталкивались.

— Попробуйте объяснить, — кивнул ему Грин.

Нахман набрал воздуха в грудь и замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями. Его темные волосы блестели в искусственном свете лампы, костяшки пальцев, которыми он вцепился за край стола, побелели. На лбу снова выступила испарина, на щеках заиграли желваки. Он бросил на детектива злой взгляд.

— Нахман — известная фамилия. В Спутнике-7 ее знают все. За пределами города она широко известна в определенных кругах. Это как Мун или Тейн. Или Туттон. Или Баррон. Фамилия, которая определяет твое существование. Мой отец богат. Нет, не так. Он до одури богат. Нахман основал несколько лабораторий, много лет получал государственные заказы из Треверберга, продавал прошедшие верификацию наработки по всему миру, он один из крупнейших ученых и талантливый предприниматель. Любая женщина, даже сейчас, готова продать душу за возможность приблизиться к нему. Мой брат Родерик столкнулся с мошенницей, которая обманом попыталась его на себе женить — ради фамилии, наследства и бог его знает чего. Все начиналось так же, как у нас с Натали. Случайная встреча, конфетно-букетный период, когда все счастливы и возбуждены. А потом выяснилось, что на то, чтобы она «случайно» познакомилась с Родом, работала целая команда. Мой брат страдал.

— Вы сделали предложение, а потом объявили, что помолвка расторгнута, и через сутки снова сделали предложение. Не слишком ли поспешно?

— Ну, во-первых, не ваше дело. А во-вторых, Натали прошла проверку.

— Сомнительный подкат вашего дружка вы называете проверкой? Я вам не верю.

Нахман нахмурился.

— Ну… я говорю правду. Это была просто проверка. Но я переживал. И поэтому стоял у окон Натали. Я думал, что она позвонит кому-то из дружков, чтобы утешиться.

— Но вместо этого она проплакала всю ночь, сидя у окна. Потом пошла убираться, чтобы снять стресс, а потом вышла на улицу и стала свидетелем взрыва и смерти молодой женщины, — подытожил Грин. — Как-то складно у вас получается.

— Моя жизнь вообще складывается, — криво усмехнулся Анри-Мишель. — И теперь я женюсь.

— Кого вы видели на площадке, пока ошивались под окнами мисс Роше?

— Что? — не понял Нахман. — Вы, наверное, не были там ночью, детектив. Площадка, конечно, милая, но не освещается. Лампы старые, желтые, освещение минимальное. Кого я мог разглядеть?

— И все же.

Аксель не понимал, юлит этот хлыщ или нет. Он явно не торопился говорить правду, одновременно выдавая факты, в которых был уверен. Или которые нельзя проверить. Грин чувствовал в нем подвох, но до сих пор не разобрался, что не так. И имеет ли это отношение к делу. Потому что в этом городе у каждого был свой секрет. Потяни за ниточку — выловишь труп. Или махинации.