Констанция разбила сургуч, уничтожив герб.

Как бы она хотела стереть с его лица эту самодовольную улыбку! Лучше бы его не было. Лучше бы жил в своем Париже или где он там жил с женой и детьми. Лучше бы…

Милая сестренка!

Да, прости, я знаю, что ты не любишь, когда я тебе напоминаю о родстве. Но в Древнем Египте браки заключались только между родными братьями и сестрами, а мы с тобой сводные. Ты снова скажешь, что я не лучшая партия. И будешь права. Я худшая партия. Потому что от любой партии ты можешь избавиться.

А от меня не избавишься никогда. Ты моя по праву рождения. Ты моя по закону справедливости.

И я приду за тобой.

Я всегда держу слово.

Глава двенадцатая

Арабелла Стич

Спутник-7, Управление полиции

Агент Стич сидела в тени, глядя на мужчину, обливающегося под софитами потом. Смит плакал и скулил, как плачет и скулит каждый слабый человек, который кого-то боится больше, чем полицию. В миллион раз больше. Боится так, что готов терпеть боль, унижения, неудобства, лишь бы не проговориться. Лишь бы не дать направление расследованию. Арабелла Стич за свою долгую карьеру видела подобных слабаков, показывающих невероятную стойкость, больше, чем листьев на ином дереве. Как правило, их хватало не больше чем на три-четыре дня сопротивления.

Только сейчас она не хотела ждать три или четыре дня.

— Интересно, как размышляет человек, попавший в вашу ситуацию, мистер Смит, — негромко продолжила она свой монолог, который оборвала, чтобы выдержать напряженную паузу. Паузу-устрашение, паузу-манипуляцию. — Он думает: если я буду молчать, это закончится само собой. Меня отпустят, ведь у них нет улик и я смогу-таки покинуть город, получить награду от того, ради кого рисковал шкурой. Или же — прощение. Ради прощения люди готовы отдавать свои жизни. Что такое прощение, мистер Смит? Откуда вам знать, вас никто и никогда не прощал. Никто и никогда не простит. Вам интересно не это. Деньги? Конечно же деньги. А сейчас вы думаете, что я читаю ваши мысли. Читаю. Ведь человек, оказавшийся на вашем месте, будет замкнут в типичных сценариях. Какой из них — ваш? Тянуть кота за хвост? Вы думаете, сломаете нас своим упрямством?

Она позволила себе тонко улыбнуться, хотя Смит вряд ли смог бы рассмотреть эту улыбку, ведь свет бил ему в глаза, а агент оставалась в тени.

— Это моя инициатива.

— А сейчас вы начнете рассказывать мне слезливую сказку про то, как детектив полиции обидел вашу маму, сестру, папу, брата или еще кого-то и теперь вы убиваете всех, кто работает в полиции, — прервала Арабелла. — И я, конечно же, сочувственно поцокаю языком, вытяну из вас все подробности, даже если они ограничатся вашим воображением. Но не поверю вам. И вы будете знать, что не поверю.

— Это моя инициатива, — с нажимом повторил Смит. — Только моя.

— Где вы взяли взрывчатку?

— Купил!

— Странно, — покачала головой агент. — А час назад говорили, что сделали ее сами.

— В смысле, — мужчина замялся, — купил ингредиенты. И сделал!

— Какие?

— Ну… глицерин.

— Ваш телефон уже у техников.

В комнате для допросов в очередной раз повисла тишина. Оставаясь в тени, Арабелла видела все. Ей тоже стало жарко, хоть лампы и были направлены на допрашиваемого. Только она могла выходить в коридор, чтобы перевести дух, а он нет.