Для генерала армии, которая уже около двухсот лет – со времен победы над Наполеоном в 1814 году – не вела никаких войн, это было немалым достижением. Собственно говоря, это был в своем роде подвиг. Но генерал Рольф смог его совершить.

Для среднестатистического шведа генерал Рольф олицетворял всю нынешнюю и потенциальную мощь шведской армии. От сограждан он заработал прозвище “Стальной миротворец”. Для товарищей по службе – и офицеров, и нижних чинов – он был самым славным воином всех времен и народов. Они любили его, а многие даже втайне завидовали. Потому что генерал Рольф смог совершить невозможное – по крайней мере, невозможное для шведского генерала.

Он вступил в битву с противником. И выиграл ее. Мало того. Он выиграл битву с самым опасным, самым коварным противником, которого боялись больше всего, кровожадным “Арктическим медведем” – Советской Россией.

Правда, если говорить честно, битвой в полном смысле слова это вряд ли можно было назвать. Скорее пограничный инцидент. Или даже стычка. Но мало кто мог отрицать, что генерал Рольф отважно защищал шведские границы от посягательств могущественного врага – так отважно, что ответить враг не осмелился. Это была первая победа шведской армии за сто семьдесят с лишним лет, и ни один добропорядочный гражданин ни за что бы не поверил, что Битва в Стокгольмской гавани – под каковым названием она стала известна в стране – была всего навсего результатом боевой тревоги, по ошибке объявленной генералом Рольфом, когда в виду гавани патрульный эсминец шведских ВМС оказался преследуем нарушившей границу шведских вод советской подводной лодкой.

Собственно, корабль то она и не преследовала.

Просто плыла в кильватере, в миле от него, сбившись с курса.

Но когда экипаж патрульного эсминца засек на радаре вражескую торпеду – которая оказалась потом ржавой бочкой из под бензина, неизвестно как всплывшей с океанского дна, – был отдан приказ вести огонь на поражение. После третьего залпа подлодка взорвалась, как перегревшаяся лампочка, покрыв несмываемым позором шпионскую деятельность русских у шведских берегов.

Правда, последние торпеды выпустить она все же успела, вследствие чего патрульный эсминец также затонул в Стокгольмской гавани, а с ним и весь его экипаж. Что нашло отражение в рапорте “Стального миротворца” министру обороны в графе “неизбежные потери при выполнении боевой задачи повышенной сложности”.

Позже в разговоре с подчиненными генерал разоткровенничался:

– Понимаете, смерть на поле боя поднимает моральный дух наших войск. Я думаю, что эту возможность следует предоставлять большему числу офицеров. Ведь кто знает, возможно, в ближайшие сто лет нам придется вести войну.

– Или двести, – хмуро заметил какой то лейтенант.

– Или двести, – согласился генерал, делая большой глоток импортного темного пива.

Мысль о том, что его внуку или правнуку придется пройти через тот же ад, через какой прошел он в день Битвы в Стокгольмской гавани, заставила его содрогнуться. Он снова выпил.

С этого дня фортуна повернулась лицом к генерал майору. Его пенсия была увеличена на несколько тысяч крон. Специально для него был построен летний коттедж в зеленой долине Норланда. Грудастые блондинки из женских школ бегали за ним по улице, выпрашивая автограф; многих он приглашал к себе на квартиру, и там они развлекали его так, как могут только шведские девушки.

Почитание, которым был окружен генерал майор Рольф у себя на родине, могло сравниться только с ненавистью, которую питало к нему советское руководство. Ни для кого уже не было секретом, что советские подводные лодки частенько заходили в прибрежные воды Швеции, чтобы добыть новые сведения о военных объектах. Все знали это и знали почему. Швеция уже полтора века сохраняла нейтралитет и была единственной скандинавской страной, не вступившей в НАТО.