— Но я все равно не понимаю, в чем значение низкого уровня серотонина в крысиных мозгах.

— А? — единодушно отозвались не только Вэл и Тео, но и официантка Дженни, которая подслушивала из-за соседнего столика и только усилила неразбериху, спровоцированную нелогичностью Гейба.

— Простите, — сказал Гейб. — Я думал, вам придет что-нибудь в голову по поводу химии мозга тех крыс, которых я наблюдал. Вы говорили, что вам это интересно.

— А мне интересно, — нагло соврала Вэл, — только меня немного ошарашили новости о Бесс Линдер.

— Ну да, как бы там ни было, у той группы крыс, что не стала участвовать в массовой миграции, — необычайно низкий уровень серотонина. А химический состав мозга большой популяции — тех, что сбежали, — в пределах нормы. Вот я и думаю…

— У них депрессия, — сказала Вэл.

— Простите?

— Ну разумеется, у них депрессия — они же крысы, — сказал Тео.

Гейб с ненавистью глянул на него.

— Вообразите: просыпаетесь в таком виде каждое утро, — продолжал Тео. — О, какой чудесный сегодня день… ох, черт, я же крыса. Ну, что ж…

— Насчет крыс не знаю, — сказала Вэл, — а у людей уровень серотонина воздействует на множество разных факторов, преимущественно — на настроение. Низкие уровни серотонина могут указывать на депрессию. Именно так работает «прозак». В сущности, он удерживает в мозгу серотонин, чтобы у пациента не возникало печальных мыслей. Поэтому, крысам Гейба, наверное, было слишком грустно, чтобы бежать вместе со всеми.

Гейб погладил бороду.

— Мне это в голову не приходило. Но это почти ничего не объясняет. В частности — почему сбежало большинство.

— Ну, блин, Гейб, — сказал Тео. — Там же этот долбаный монстр.

— Что? — спросила Вэл.

— Кто? — спросила Дженни, ошивавшаяся поблизости.

— Можно нам меню с десертами, пожалуйста? — спросил Гейб, отправив Дженни сбивать задом столики по всему залу.

— Монстр? — повторила Вэл.

— Ты, наверное, объяснишь лучше, Гейб, — сказал Тео. — Мне кажется, твой научный скептицизм придаст истории больше достоверности.

Пока Гейб рассказывал о следах на ранчо, пережеванных коровах и теориях Тео об исчезновении Джозефа Линдера, Мики Плоцника и, судя по всему, Леса из скобяной лавки, челюсть Вэл отвисала все больше и больше. Когда же Гейб упомянул Молли Мичон, Вэл его перебила:

— Нельзя верить тому, что она говорит. Молли — очень нездоровая женщина.

— А она мне ничего и не говорила, — возразил Тео. — Мне просто кажется, что ей обо всем этом что-то известно.

Вэл хотелось припомнить Тео его собственную историю злоупотребления наркотиками, чтобы отмахнуться от этой бредятины, но тут она вспомнила, что на приеме рассказала ей Эстелль Бойет.

— Я не скажу вам, кто именно, но одна из моих пациенток упоминала во время сеанса о морском чудовище.

— Кто? — немедленно спросил Гейб.

— Не скажу.

— Эстелль Бойет! — выпалила Дженни, подкравшаяся принять заказ на десерты.