– Я знаю, где деньги! – Людвиг резво вскочил со своего ложа. – Пятьдесят золотых! Пятьдесят золотых, и я свободен! – И он помчался в соседнее помещение, где, вероятно, и хранились их скромные сбережения.

    – Не смей трогать мои деньги!

    Но сынок не обратил на этот крик души никакого внимания, повторяя как заведенный: «Пятьдесят золотых! Пятьдесят золотых!»

    – Думай быстрее! Бери пример с сына! – поторопил я жирного борова. – А то проценты набегут!

    Это решило дело, и бургомистр с проклятиями помчался следом за отпрыском. Через несколько секунд они уже отсчитывали деньги. Жирный боров делал это, не вынимая руки из сундучка, и, судя по звону монет, с этих ребят можно было взять и побольше. Но вот честный я, а уговор дороже денег. Особенно если они мне в общем-то без надобности.

    Сто пятьдесят золотых – не такой плохой капитал для бедной парочки, и я решил, что на первое время им этого вполне хватит. К тому же в ближайшую неделю, пока я с ними, они вполне могли обойтись и без денег. Удобно, черт возьми (и когда я успел нахвататься этих дурацких выражений! Как же. возьмет он меня!), быть невидимым и находчивым!

    Получив деньги (видели бы вы, с какими причитаниями жирный боров с сынком расставались с ними!), я прихватил лучший камзол Людвига, его штаны и башмаки. Очень неплохой гардероб, хотя и, на мой вкус, старомодный. Но моим подопечным должно было понравиться. Этот избалованный тип хотел было возмутиться. Что за скаредность!

    – Это тебе пригодится в аду, когда я тебя туда заберу! – пояснил я. – Так что скажи мне за это спасибо! А то будешь там ходить голый, оскорблять эстетические чувства чертей. Да и для адской нравственности это скверно. – От такой перспективы он как-то совсем раскис и замолк.

    И что бы вы думали? Папаша тоже стал предлагать мне свои тряпки. В том, куда он со временем отправится, этот жирный боров, похоже, не сомневался. Я сперва думал отказаться, но потом решил, что тряпки всегда можно продать. Или Эльза их как-нибудь перешьет. В общем, найдут применение.

    – До скорой встречи! – весело сказал я на прощание, и они опять задрожали. – Следите за пожеланиями!

    Произнеся доброе напутствие, я покинул гостеприимный дом, представляя себе, какими вежливыми и молчаливыми станут эти двое. По крайней мере на ближайшее время. Теперь можно было возвращаться к моим, но сперва захотелось подкрепиться. А не заскочить ли к старому козлу? Что-то подсказывало: питается он неплохо.

    Сказано – сделано.

    Надо сказать, монастырь выглядел достаточно сурово. Кельи обитателей напоминали номера в плохой гостинице. Но к помещению, которое занимал отец настоятель, это никак не относилось. Умеет жить человек. Пользуется, так сказать, служебным положением.

    Итак, келья отца настоятеля (он же, по меткому выражению Эльзы, старый козел) была обставлена с роскошью и даже вкусом. Так мог бы выглядеть кабинет вельможи. Посередине стоял большой стол, за которым хмурый хозяин, успевший нацепить новую рясу, обедал в гордом одиночестве. Конечно, ему прислуживал послушник, но никакого участия в обеде не принимал, только облизывался. Нетрудно было заметить, что святой отец после своего конфуза решил найти утешение в пище, особенно в вине. Судя по обилию яств и размерам бутылок, к которым смиренный служитель божий не забывал прикладываться, утешаться таким образом он намеревался до вечера. Не все слушатели моего рассказа успели пообедать, так что описывать скромное меню из нескольких десятков наименований я не стану.