|
Затем Антоний поднес ее ему снова, и он снова оттолкнул ее, но, как мне показалось, он едва удержался, чтобы не вцепиться в нее всей пятерней. И Антоний поднес ее в третий раз, и он оттолкнул ее в третий раз, и каждый раз, как он отказывался, толпа орала, и неистово рукоплескала, и кидала вверх свои пропотевшие ночные колпаки, и от радости, что Цезарь отклонил корону, так заразила воздух своим зловонным дыханием, что сам Цезарь чуть не задохнулся; он лишился чувств и упал; что касается меня, то я не расхохотался только из боязни открыть рот и надышаться их вонью. Кассий Но отчего лишился Цезарь чувств? Каска Он упал посреди площади с пеной у рта, и язык у него отнялся. Брут Понятно, он страдает ведь падучей. Кассий Не Цезарь, нет, но ты, и я, и Каска, Мы все падучей этою страдаем. Каска Не понимаю, на что ты намекаешь, но я сам видел, как Цезарь упал. Назови меня лжецом, если разный сброд не хлопал и не свистел ему, так же как актерам в театре, когда они нравятся или не нравятся. Брут Что он сказал потом, придя в себя? Каска Клянусь, перед тем как упасть, заметив, что чернь радуется его отказу от короны, он распахнул одежду и предложил им перерезать ему горло. Будь я человеком дела, я бы поймал его на слове, провалиться мне в преисподнюю как последнему негодяю. Да, он упал. А когда пришел в себя, то сказал, что если сделал или сказал что-нибудь неподходящее, то просит милостиво извинить это его болезнью. Три или четыре девки рядом со мной завопили: "О, добрая душа" - и простили его от всего сердца: но они не стоят внимания; если бы даже Цезарь заколол их матерей, они все равно вели бы себя так же. Брут И после этого ушел он мрачный? Каска Да. Кассий А Цицерон что-нибудь сказал? Каска Да, но только по-гречески. Кассий Что же он сказал? Каска Почем я знаю, пусть я ослепну, если я хоть что-нибудь понял; но те, которые понимали его, пересмеивались и покачивали головой, однако для меня это было греческой тарабарщиной. Могу сообщить вам еще новость: Марулл и Флавий за снятие шарфов со статуй Цезаря лишены права произносить речи. Прощайте. Там было еще много глупостей, да я всего не упомнил. Кассий Не придешь ли ты вечером ко мне на ужин? Каска Я зван в другое место. Кассий Так не зайдешь ли завтра на обед? Каска Да, если я буду жив, а ты не откажешься от приглашения и твой обед будет стоить того. Кассий Отлично. Я жду тебя. Каска Жди. Прощайте оба. (Уходит.) Брут Каким же простаком он стал теперь, А в школе был таким живым и быстрым. Кассий Он и сейчас такой при исполненье Отважных и достойных предприятий. Поверь, его медлительность притворна, А неотесанность - приправой служит К остротам, чтобы с лучшим аппетитом Их переваривали. Брут Да, это так. Теперь тебя оставлю. А завтра, если хочешь, я приду К тебе для разговора, или ты Приди ко мне, я буду ждать тебя. Кассий Приду к тебе. А ты о Риме думай. Брут уходит. Брут, благороден ты; но все ж я вижу, Что благородный твой металл податлив. Поэтому-то дух высокий должен Общаться лишь с подобными себе. Кто тверд настолько, чтоб не соблазниться? Меня не терпит Цезарь. Брута ж любит. Когда б я Брутом был, а он был Кассий, Ему б я не поддался. Нынче ж ночью Ему под окна я подброшу письма, Как будто бы они от разных граждан; В них напишу, что имя Брута чтится Высоко в Риме, намекнув при этом На властолюбье Цезаря туманно. |
