-  Как ты собираешься стирать? - спросил я Марфу.

    -  В воде, - ответила она, наглядно показав, что во все времена дочери больших начальника и генералов были очень умными и умелыми девушками.

    Мне казалось, что особых вариантов стирки у нас нет. Подходил только армейский вариант, поливать одежду горячей водой и тереть сеном, как мочалкой. Просто окунать ее в болото было бы непродуктивно.

    -  Наверное, сначала нужно воду согреть, - осторожно намекнул я, стараясь не ущемить женское самолюбие.

    Марфа улыбнулась и кивнула. Сегодня она вела себя по-другому чем накануне, так, что я не чувствовал дискомфорта. Технология топки у нас была уже кое-как налажена, так что развести костер было несложно. Единственно чего стоило опасаться, это дыма. Его могли заметить издалека случайные свидетели, а лишние проблемы мне пока были не к чему. Потому пришлось для костра собирать только сухую растопку.

    Пока мы занимались нагревом воды, солнце прогрело воздух, и наше пребывание на острове стало смахивать на пикник. Бездымно горел небольшой костерок, а мы сидели возле него на солнышке.

    -  По дому не скучаешь? - спросил я девушку.

    Она задумалась, села, подобрав ноги, кусала травинку и смотрела на огонь.

    -  Уже я и не знаю, мамка умерла, батюшка обо мне не вспоминает, нет, наверное, не скучаю. Братиков только жалко, еще они маленькие…

    Я подбросил сухих веточек в огонь, лег на бок и закрыл глаза.

    -  Ты спишь? - спросила через какое-то время Марфа.

    -  Нет, - соврал я, отгоняя дрему, - просто задумался.

    -  А ты меня не бросишь? - вдруг, ни с того, ни с сего спросила она.

    -  С чего ты решила, что я хочу тебя бросить? - удивился я.

    -  Не знаю, показалось, что я тебе больше не нравлюсь.

    -  Зачем тебе мне нравиться, ты же сама сказала, что я старик. Нравься молодым.

    Все-таки обида не удержалась и вырвалась, хотя и в мягкой форме.

    Марфа рассмеялась, лукаво щуря глаза.

    -  Ты это что? - удивился я, не понимая причины такого веселья.

    -  Тоже нашелся старик! Ты, что шуток не понимаешь?

    -  Н-да, ну и шутки у тебя, Шарапов!

    Отсмеявшись, девушка стала серьезной.

    -  Я так сказала, потому что тебя боялась.

    -  Боялась? Интересно, почему. Я тебя, кажется, не пугал!

    -  Ну, ты же мужчина и мог сделать мне больно, я видела, что с деревенскими девушками казаки делали! А кто не хотел, отбивался, били и даже убивали… Это было так страшно…

    Отвечать за весь мужской род я не мог, поэтому молчал, слушал, как она, путаясь в словах, объясняет, видимо, боясь, что я снова от нее отдалюсь.

    -  Когда ты тогда, сам знаешь, ну, помнишь, когда я тебя спросила? Я подумала, что ты тоже можешь меня, мне сделать так. Я очень испугалась. Ты не сердись, я же не знала. Ты, правда, хороший. А потом ты перестал на меня смотреть, и мне стало обидно.

    -  Зря, ты мне очень нравишься, - начиная понимать, что по мужской тупости и эгоцентризму, не смог разобраться в самой простой ситуации, сказал я. - Я же не знал, что тебе так страшно. Если хочешь, я к тебе и близко не подойду.

    -  Не хочу, - быстро ответила она и покраснела. - А это, ну то, что те делали, девушкам очень больно?

    Разговор явно принимал неправильное направление, особенно если учитывать предстоящую постирушку и отсутствие у нас сменной одежды.