-  Ладно, разберемся с твоими родственниками, - пообещал я. - Не получится справиться, спрячу тебя подальше, чтобы они не достали.

    -  От моей мачехи не спрячешься, - мрачно сказала девушка, - она за своих детей на костер пойдет. Ведь если меня не станет, то все имение им достанется.

    -  Не так страшен черт, как его малюют, у нас тоже есть порох в пороховницах, - успокоил я.

    Забивать себе раньше времени голову неразрешимыми проблемами, самое последнее дело. Все нужно решать по этапам. Как сказано где-то в Библии: «Будет день, будет пища».

    Больше эта тема не обсуждалась. Засосала, что называется, рутина. Мы дружно, в четыре руки стирали, готовили еду, в перерывах целовались и изучали друг друга. Удержаться от этого было совершенно невозможно. Я даже не уверен, что в этом доминировала эротика. Скорее всего, нас обоих так достало одиночество, что когда исчезли моральные препятствия, мы попросту искали во взаимной близости опору и поддержку. Что может в нашей тяжелой и беспросветной жизни быть лучше, чем тесные объятия, отгораживающие и защищающие, от жестокого и равнодушного мира! На поверку Марфа оказалась простой и ласковой девочкой. Убедившись, в неотразимости своих чар и удовлетворив естественное любопытство, успокоилась и принялась благоустраивать наше временное жилье. Я доделал подобие гусиного чучела и продолжил заниматься стрелами. Гривов пока не появился, и ничего заслуживающего внимания не случилось. Вечером я протопил хижину, после чего мы вновь помылись уже вместе и предались плотским радостям. На следующий день все повторилось. Утром охота, днем работа, вечером любовь.

    Нет, не получается у русского человека жить легко и просто! То ли Господь нас испытывает, то ли природные условия вырабатывают определенный тип характера, но даже когда все хорошо, чего-то не хватает. Ну, что может быть лучше: покой, безопасность, юная возлюбленная, погожие деньки, наслаждайся жизнью и радуйся.

    Однако ничего у меня с таким отдыхом не получилось. На четвертый день вынужденного затворничества, я начал изнывать от беспокойства. Хотя Гривов и не оговаривал срока своего появления, я надеялся, что он сумеет выкроить несколько часов, что бы прийти и рассказать, что делается в селе. Мужик он обязательный и коли не появился, то это могло означать, что сам попал в беду.

    Марфа заметила, что я маюсь, и пристала с расспросами.

    Пришлось поделиться тревогой.

    -  Может быть, он еще и придет! - попыталась успокоить она. - Мало ли что могло случиться.

    -  Вот меня и беспокоит, что с ним случилось. Нас спас, а сам пропадает.

    -  Тогда давай сходим в село, и сами все узнаем, - без тени сомнения или тревоги предложила девушка.

    Как всегда оказалось, что ларчик открывается элементарно просто. Я сам об этом просто не решался заговорить.

    -  Будет лучше всего, если ты останешься здесь с Полканом, а я ночью схожу туда и все разведаю!

    -  Остаться? Ни за что! Я тебя одного не отпущу! - категорично заявила она.

    Я только вздохнул. Как у большинства женщин у Марфы оказался сильный материнский инстинкт, который она, за неимением детей, проецировала на меня. Ей казалось естественным отправиться со мной в опасный поход.

    -  Понимаешь, девочка, - вкрадчиво сказал я, - там может быть опасно. Вдруг в лесу или селе окажется засада, мне одному будет легче выкрутиться.

    Она отрицательно покачала головой.

    -  А если мне придется вступить в бой? Мы же не знаем, что там происходит.