-  Ну, что там видно? - спросил сзади голос кашевара.

    Я удивился, что он так быстро оправился. Рана его была не опасна для жизни, но болезненная и он потерял много крови. Я обернулся. Степан, с перевязанной пропитанными кровью тряпками головой и надетой поверх бинтов папахой, лежал в полушаге от меня, и тоже рассматривал пустошь.

    -  Как ты? - поинтересовался я.

    -  А… - пренебрежительно сказа он, демонстрируя стоическое отношение к собственному здоровью, - как-нибудь выдюжу.

    -  Что там у вас случилось? - спросил я, имея в виду их стычку с бандитами. До сих пор поговорить нам не удавалось, было не до того.

    -  Подъехали мы, значит, они нас окружили, Загоруйка и говорит…

    -  Загоруйка это ваш старший, тот, что был в бабьем летнике? - уточнил я.

    -  Ага, - кивнул Степан, - Загоруйка и спрашивает, кто, мол, у вас тут за атамана.

    Выехал один, оказался из наших из Сечи, он еще до меня там был, потом сбежал, на краже попался. Загоруйка то его знает, он в сечи давно. Ну, вот, Загоруйка как этого атамана увидел, так сразу и помрачнел. У нас в Сечи, если за кражу, да еще у своих, одно - смерть. Такое никак невозможно! Он, значит, и говорит Панасу, ты говорит, Панас, как такое мог совершить…

    Я понял, что дослушать эту историю до конца мне все равно не удастся, и перешел к вопросам:

    -  Сколько их там человек?

    -  Чего? - с трудом вернулся ко мне из недавнего прошлого Степан. - Человек, говоришь? Казаков что ли?

    -  Казаков.

    -  Так кто же их считал.

    -  Ну, сотня, две?

    Степан задумался, лежал, шевеля губами, будто пересчитывал одного за другим всех противников. Потом покачал головой:

    -  Много, думаю, будет. Может, вся сотня, а то и две. Кто их разберет. Я в счете не очень силен. Саблей, это да, помахать могу, а считать не приучен.

    -  Ладно. А крестьяне где были?

    -  Крестьяне? Мужики что ли?

    -  Да, мужики, - подтвердил я.

    -  Там, невдалеке стояли, - он задумался и вернулся к тому, что волновало. - Если атаман вор, то какие они будут казаки? Может, они про Панаса и не знали, что он с Сечи сбежал?…

    -  Мужиков там сколько? Ты, Степа, не отвлекайся, вспоминай.

    -  Много мужиков и баб много. Так вот Загоруйка Панасу и говорит…

    Я понял, что все равно, пока он не расскажет все подробности недавно пережитых событий, ничего токового сказать не сможет. Потому больше не перебивал, но и не слушал, просто лежал и наблюдал, как садится солнце. Дни делались все короче…

    -  Тогда Загоруйка, - говорил между тем кашевар, - как выхватит саблю и вскричит…

    Пока никаких положительных сдвигов для возвращении из прошлого у меня не было. Правда, среди убитых крестьян, моего знакомого Гривова не оказалось. Казаки порубили стариков и ослабевших детей, которых все равно было не довезти до невольничьего рынка.

    -  Тут он как махнет саблей, так Панаса надвое от плеча до пояса. Я сам двоих порубить успел, а тут меня как сзади… Ну, дальше ты и сам знаешь…

    Из всего длинного рассказа удалось выяснить только то, что атаман убит и теперь у казаков, скорее всего, междувластие.