После того как за ним с легким стуком закрылась дверь, в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине. Мадам Уиффин провожала глазами улетающие в трубу искры и рассеянно улыбалась, совершенно не замечая моего присутствия. Я осторожно кашлянула. Никакой реакции. В легком недоумении я оглянулась на дверь и тут же на себя рассердилась. Не хватало еще в подобной ситуации звать на помощь дворецкого. Не съест же в самом деле меня совершенно безобидная на вид хозяйка. Недовольно фыркнув, я прошла по ковру и решительно произнесла:

– Добрый вечер, мадам. Позвольте задать вам несколько вопросов.

– Ой! – совершенно по‑детски вскрикнула старушка и испуганно огляделась. – Кто вы? И как сюда попали?

Я проявила невоспитанность и, не дожидаясь приглашения хозяйки, уселась в кресло напротив нее, тут же в полной мере ощутив исходящее от камина тепло.

– Меня привел ваш дворецкий. Кроме того, он меня и представил – мадемуазель Айлия Нуар к вашим услугам.

– Зачем вы пришли? Я уже давно не даю частных уроков, а жаль. Мои ученики всегда были лучшими, а придуманные мною прически моментально становились популярными. Помню, какой фурор произвел сотворенный на голове мадам Ханши герб ее рода – сплетенный из волос кубок, пробитый стрелой. Стрела, правда, была настоящая, – удрученно вздохнула собеседница и, тут же оживившись, предложила: – А что? Я еще многое могу. Хотите эксклюзивную прическу? Ваши волосы – настоящий подарок для искусного мастера.

– Нет, спасибо. – Я испуганно помотала головой и от греха подальше скрутила растрепавшиеся локоны в узел, спрятав их от глаз бывшей парикмахерши.

– Тогда зачем же вы пришли? – недоуменно спросила мадам Уиффин. – Хотите получить пожертвование? Боюсь, я не смогу...

– Нет, – совершенно невежливо перебила я, опасаясь еще одного экскурса в прошлое хозяйки комнаты. – Скажите, вы знакомы со своими соседями, живущими напротив, через канал?

– Конечно, – тут же кивнула старушка и, пару раз моргнув, оживленно заговорила: – Знаете, у нас с Ральфом даже был роман. Конечно, не при жизни Розочки, нет, ни в коем случае. Как вы смели такое подумать? – сердито сверкнула она глазами. – Не могла же я с безразличием отнестись к тому, что совершенно беспомощный мужчина остался с двумя детьми на руках. Естественно, я предложила свою помощь.

Воспользовавшись тем, что мадам Уиффин прервалась, чтобы набрать в легкие воздуха, я вклинилась в поток воспоминаний, перемешанных с откровениями.

– Простите, вы говорите об обитателях дома номер двадцать три? Того, что напротив вашего? Но разве его хозяина зовут Ральф? – Поморщившись, я обнаружила, что тепло от камина вдруг переросло в жару и на моем лбу выступили мелкие капельки пота. Собеседница же поправила сползший плед и возмущенно сообщила:

– Конечно нет! Ральф умер лет полторы дюжины тому назад, а его неблагодарные отпрыски, не сказав мне даже спасибо, продали дом и уехали за горы. Будто не я их растила. – Тут мысли пожилой собеседницы неожиданно перескочили, и она вновь переключилась на лирическую тему: – Видели бы вы, как по утрам Ральф замораживал канал, чтобы я могла принести ему чашку свежесваренного кофе. Только представьте – вода и блестящая полоска льда, соединяющая наши парадные двери...

Мадам Уиффин смахнула сбежавшую по морщинистой щеке слезинку, и я не преминула заполнить возникшую паузу.

– Припомните, пожалуйста, не случались ли в доме двадцать три какие‑нибудь странные события.

– А вам зачем это знать? – В собеседнице внезапно проснулась подозрительность, и она уставилась на меня выцветшими глазами. Нужно срочно придумать отвлекающий маневр.