– Внучка небось про дедушку наконец вспомнила, одумалась, – тут же расплылась в добродушной улыбке женщина. – Вы уж передайте ентой егозе, что нехорошо так надолго пропадать.

– Обязательно.

– Пишите адресок‑то, – неожиданно засуетилась уборщица. – Выставка скоро откроется, а у меня еще два зала не мыты.

Как оказалось, квартира привратника находилась совсем недалеко от выставочного зала, что, собственно, совершенно неудивительно, так что я быстро оказалась на месте и с сомнением уставилась на маленький полуразвалившийся домишко. Да уж, человек, обитающий в подобных условиях, легко мог поддаться на уговоры Антея и за определенное вознаграждение сделать все, что угодно. Другой вопрос – откуда у мсье Фау‑младшего деньги, чтобы заплатить сообщникам... При мысли о том, что несостоявшийся ухажер пытался меня убить, я вздрогнула и испуганно оглянулась. Похоже, к тому, что я больше не я, а мадам Габриэлла, находящаяся в сравнительной безопасности, привыкать мне придется долго. После парочки обращенных к себе убедительных фраз я сумела немного расслабиться и, толкнув висящую на одной петле дверь, вошла в дом.

Едва я оказалась внутри, как приятная, уже почти летняя жара сменилась зябкой сыростью, если не сказать затхлостью. Мой чувствительный к запахам зверек недовольно фыркнул и наморщил темный нос.

– Тебе предлагали остаться на почте, – напомнила я и принялась подниматься по лестнице, противно скрипящей под ногами.

Квартира привратника обнаружилась под самой крышей. Долгое время я безрезультатно нажимала на панель звонка, потом стучала в дверь, с которой при этом слетали ошметки облупившейся краски. Когда я, признав поражение, повернулась, уже собираясь уйти, сзади раздался скрежет давно не смазанного засова – и дверь соседней квартиры распахнулась.

– Вам кого? – поинтересовалась средних лет женщина, закутанная в вылинявший халат.

– Добрый день. Меня с выставки прислали выяснить, что случилось с мсье Корией, почему он до сего момента не вышел на работу.

Соседка, издав непонятный звук, махнула рукой:

– Так он того, со вчерашнего вечера не возвращался. У меня сахар кончился, я толкнулась к Кории, а его нету. И молоко утреннее осталось... Я вышла в полдень, а бидон стоит. Хотите молочка, – радушно предложила она, – не пропадать же добру.

– Нет, спасибо, – отказалась я, превентивно дергая за хвост жадного до молока Фаря. – Значит, мсье Кория со вчера не появлялся?

– Я вроде уже сказала, – рассердившись на мою непонятливость, фыркнула собеседница и, хлопнув дверью, вернулась в свою квартиру.

– Не нравится мне все это, – пожаловалась я оцелоту, осторожно спускаясь по лестнице. – Сдается, бедного привратника в живых мы больше не увидим.

– Ду'аешь, его у'или? – Мой непоседливый зверек ловко перескочил с правого на левое плечо.

– К сожалению, подобный исход представляется мне наиболее вероятным. Вряд ли мсье Кория неожиданно решил взять незапланированный отпуск, да и сообщников в попытке убийства не принято оставлять в живых.

Фарька никак не отреагировал на мою последнюю фразу, из чего однозначно следовало, что скрытный оцелот в курсе моих вчерашних злоключений и, скорее всего, присутствовал при разговоре Зенедина с мсье Бьореком. Интересные дела творятся за моей спиной, нечего сказать.

– И как давно ты завел дружбу с драконом и привидением? – совершенно бесстрастно поинтересовалась я.

Зверек понуро хмыкнул и принялся оправдываться:

– А'ли, я пере'ивал за те'я.