– И какое это имеет ко мне отношение?

– Практически никакого, – фыркнула я, с удовлетворением констатировав, что чувство юмора вернулось на подобающее ему место. – Но именно эту булавку тебе протянул привратник, когда мы уходили с выставки, и ты, ни секунды не колеблясь, сунул ее в карман. Помнишь такой эпизод?

Антей наморщил лоб и через некоторое время то ли помотал головой, то ли кивнул.

– Да, вроде как что‑то подобное действительно было.

– Тогда почему ты утверждал, что не имеешь к булавке никакого отношения?

– Потому что и в самом деле не имею. – Перехватив мой непонимающий взгляд, Антей немного помялся и смущенно пояснил: – Как тебе должно быть известно, у нас не очень много денег, и когда Кория протянул мне булавку, то я с первого взгляда понял, что вещь дорогая и, продав ее, можно купить матушке несколько новых платьев.

Звучало довольно убедительно, но кое‑какие дырки требовалось залатать:

– И все‑таки почему ты утверждал, что не имеешь к булавке отношения? Если она дорогая, правильно было сейчас забрать ее, поблагодарить меня и продать, следуя первоначальному плану.

– Ты не поверишь, но я попросту о ней забыл практически сразу после того, как положил в карман. Сначала полет по ночному городу с привлекательной девушкой, затем чудесное спасение в последнюю секунду. Тут многое вылетит из головы. Но неужели ты только из‑за булавки подумала, что я хотел тебя убить? Что за странные идеи?

В сомнении я уставилась на Антея. Говорил он очень искренне, вызывая желание ему верить, и я даже совсем приняла за аксиому, что меня со скурра он не скидывал... В отличие от дяди, которому, возможно, все же помог скатиться с лестницы. Но затевала этот разговор я не для того, чтобы убедиться в невиновности мсье Фау‑младшего, в нее я после сегодняшнего утра и так верила, а с целью узнать полезную для себя информацию. Так что если не сворачивать с намеченного пути, то самое время поделиться с собеседником некоторыми своими соображениями, чем я и занялась:

– Нет, не только из‑за булавки. Вкратце ситуация обстоит примерно так. Во‑первых, я без ложной скромности могу сказать, что врагов, желающих меня убить, до сей поры нажить мне практически не удавалось, был такой один, но он уже мертв. – Хмыкнув, я взглянула на собеседника, ожидая увидеть хоть какую‑то реакцию, но Антей остался бесстрастен. – Соответственно, и выбор подозреваемых оказался очень ограничен. Во‑вторых, независимая экспертиза показала, что на мой скурр было наложено заклятие, и единственный момент для этого – наше пребывание на выставке. А именно ты отдал доску привратнику, продемонстрировав при этом факт личного знакомства с мсье Корией. И в довершение картины у тебя в кармане оказалась булавка, позволяющая спастись при падении с большой высоты. Считаешь, косвенных улик недостаточно?

– В принципе, вполне достаточно, – признал изрядно озадаченный Антей, – Но есть одна небольшая проблема – я тут совершенно ни при чем. Веришь?

– Верю, – призналась я. – И знаешь почему?

Теперь мой оправданный убийца совершенно отчетливо помотал головой.

– Очень сомневаюсь, что всему виной мои честные глаза. Я угадал?

– Несомненно. Основная причина – это то, что на следующие двенадцать часов у тебя есть алиби и к исчезновению привратника ты не можешь иметь отношения. А для найма сообщника ты слишком умен и в подобный замкнутый круг вряд ли попадешь.

– И на том спасибо, – хохотнул Антей, но остановился на полуслове и переспросил: – Как это – привратник исчез? Ты уверена?

Удрученно вздохнув, я подтвердила:

– Уверена.