— Мы выбрали Джанет Комин тебе в невесты, Хок Дуглас.

Придворные разразились тихим смехом. Яков радостно потирал руки.

— Нет! — Слово вырвалось у Хока с порывом воздуха, слишком поздно он попытался вернуть его назад.

— Нет? — эхом отозвался Яков, его улыбка моментально стала холодной. — Мы только что услышали твой отказ в выполнении нашего приказа?

Хок перевел взгляд на пол. Глубоко вздохнул.

— Нет, мой король. Боюсь, я выразился недостаточно ясно. — Хок сделал паузу и с трудом сглотнул. — Что я имел в виду, так это «нет, вы и так уже были слишком добры ко мне». — Ложь обожгла его губы и оставила во рту привкус обугленной гордости. Но Далкит будет в безопасности.

Яков хихикнул, весьма удивленный быстрой капитуляцией Хока, потому что он наслаждался, когда демонстрировал степень своих королевских полномочий. Хок с горечью отметил, что снова Яков имеет все преимущества на своей стороне.

Когда Яков снова заговорил, его голос источал яд.

— Если ты не женишься на дочери Комина, Хок Дуглас, мы сотрем все следы Дугласов в Шотландии. Ни одному отпрыску вашей крови не удастся уцелеть, если ты не сделаешь этого.

Это была та же угроза, которую Яков использовал, чтобы контролировать Хока Дугласа, и единственная, которая была так безжалостно эффективна, снова и снова. Хок склонил голову, чтобы скрыть свою злость.

Он хотел бы сам выбрать себе жену. Неужели он просил слишком многого? В течение пятнадцати лет службы, мысль о том, чтобы выбрать подходящую женщину, вернуться в Далкит, и воспитывать потомство вдали от развращенного двора Якова, помогала ему сохранить свои мечты, несмотря на попытки короля запятнать и уничтожить их, одну за другой.

Хотя Хок больше не был тем человеком, который верит в любовь, он верил в семью и клан, и мысль о том, чтобы провести остаток дней с замечательной женщиной, окруженным детьми, сильно привлекала его.

Он хотел прогуливаться по побережью и рассказывать истории своим сыновьям. Он хотел иметь прелестных дочерей и внуков. Он хотел заполнить детскую в Далките. Ох, детская — эта мысль ужалила его; эта новое выполнение приказа было гораздо более горьким и болезненным, чем все, что король ранее сделал ему. Теперь я никогда не смогу заполнить детскую — если моя жена будет нести в себе семена безумия!

И не будет никаких малышей — во всяком случае, законных — для Хока. Как он перенесет то, что он никогда не сможет подержать своего собственного ребенка?

Хок никогда не говорил о своем желании иметь семью; он знал, что если Яков узнает об этом, он уничтожил бы доже слабую возможность этого. Значит, Яков или каким-то образом догадался, или решил, что так как он сам не может взять в жены ту, которую хочет, то этого не сможет и Хок.

— Подними голову и посмотри на нас, Хок, — приказал Яков.

Хок медленно поднял голову и уставился на короля безжизненными глазами.

Яков изучил его и затем обратил свой сияющий взгляд на Кровавого Комина и добавил окончательную угрозу, чтобы гарантировать выполнение договора:

— Мы уничтожим также и Коминов, если этот приказ не будет выполнен. Ты слышал, что мы сказали, Кровавый Комин? Не подведи нас.

Лэрд Комин казался странно встревоженным приказом Якова.

Склонив колени перед двором Якова, Хок подчинил себе последнюю из своих мятежных мыслей. Он осознавал жалостные взгляды солдат с которыми он служил, симпатию во взгляде рима, удовлетворенную ненависть и самодовольные насмешки низших по положению Лэрдов, которые давно обижались на успех Хока у женщин, и принял тот факт, что он женится на Джанет Комин, даже если она будет беззубой, древней, сумасшедшей старой каргой. Хок Дуглас всегда сделает все что угодно, чтобы сохранить Далкит и его жителей в безопасности.