Дженни рассказала, кто она и чем занимается, объяснила, что ее интерес к прошлому Люси Пэйн вызван необходимостью разобраться в ее настоящем. И Лора, и Кит слушали очень внимательно. Когда она закончила, они переглянулись – у Дженни возникла мысль, что они общаются друг с другом каким‑то неведомым ей способом. Она, конечно, не верила в телепатию, однако понимала: все пережитое ими в детстве создало такие прочные и глубокие узы, что они понимали друг друга без слов.

– А почему вы решили, что там найдете ответы на свои вопросы? – спросил Кит.

– Я психолог, – ответила Дженни, – не психиатр и не приверженец Фрейда, но верю, что наше прошлое формирует нас, делает такими, какие мы сейчас.

– Ну и какова сейчас Линда, то есть Люси, как она себя называет?

Дженни развела руками:

– В этом‑то и вопрос. Пока у меня нет ответа. Надеюсь, вы поможете мне в этом разобраться.

– А почему мы должны вам помогать?

– Не знаю, – призналась Дженни. – Разве что в прошлом остались какие‑то комнаты, двери в которые вам и самим еще предстоит открыть.

Кит рассмеялся:

– Доживи мы хоть до ста, и тогда до конца не разберемся с прошлым, – сказал он. – Что конкретно вас интересует?

– Линда ведь была с вами, одной из вас?

Кит и Лора снова переглянулись, Дженни страшно захотелось узнать, о чем они думают. Вероятно, они пришли к согласию, потому что Лора ответила:

– Да, она была с нами, но держалась отдельно.

– Как это понять, Лора?

– Линда была самой старшей, она заботилась о нас.

Кит иронически хмыкнул.

– Кит, она правда заботилась!

– Хорошо‑хорошо, я согласен, – успокоил Кит сестру.

Губы у Лоры задрожали, и Дженни показалось, девушка вот‑вот заплачет.

– Продолжайте, Лора, – попросила она. – Пожалуйста.

– Линда моя сестра, – сказала Лора, – но между нами разница в три года, а в детстве это огромная дистанция.

– Верно. У меня такая же разница с братом – он старше на три года.

– Ну тогда вы понимаете, что я имею в виду. Я по‑настоящему и не знала Линду. Она казалась мне иногда совсем взрослой, и я просто ее не понимала. Маленькими мы вместе играли, но чем старше становились, тем больше расходились, особенно когда… ну вы знаете…

– Как она вела себя?

– Линда? Очень странно. Сильно отдалилась от нас, замкнулась в себе. Порой играла с нами, а порой… скажем так, вела себя жестоко.

– Как это?

– Если мы делали что‑нибудь не так, как она хотела, Линда могла доложить взрослым, представив историю в выгодном для себя свете, и нас сажали в клетку.

– Она так поступала?

– О да, – не выдержал Кит. – Мы все в свое время здорово натерпелись от нее.

– Иногда мы даже и не понимали, на чьей она стороне: с нами или со взрослыми, – пояснила Лора. – Но она бывала и заботливой, и доброй. Однажды я порезалась, и она быстро разыскала где‑то вату и перекись водорода, чтобы в рану не попала инфекция.