– Она абсолютно права, – подтвердил Бэнкс. – Они просто чудеса творят, эти эксперты. Я сам кое‑что понимаю в ДНК и в волосяных луковицах, но эти парни смогут точно указать место на твоей голове, откуда выпал волос.

– Мы не угоняли машину.

– Я ведь знаю, о чем ты думаешь, – сказал Бэнкс.

– Так вы еще и мысли читаете? Здорово!

Бэнкс засмеялся:

– Да это вовсе не трудно. Ты думаешь: все произошло так давно, что копам не стоит даже стараться. Это было тридцать первого марта. А сегодня? Ага, шестнадцатое мая. Прошло полтора месяца. Какие следы можно найти в машине? Наверняка машину мыли, салон чистили пылесосом… Так ты думаешь, Мик?

– Я ничего не знаю об угнанной машине. – Сложив на груди руки, парень попытался придать себе вид непокорного мученика.

Уинсом презрительно хмыкнула.

– Констеблю Джекмен, кажется, начинает надоедать вся эта история, – сказал Бэнкс. – И будь я на твоем месте, я бы предпочел не доводить ее до крайности.

– Допрос записывается. Вы не посмеете и пальцем меня тронуть.

– С чего ты взял, что мы собираемся применить к тебе физическое насилие?

– Вы мне угрожаете.

– Нет, Мик. Ты нас неправильно понял. Напротив, я хочу все поскорее уладить, после чего доставить тебя обратно на работу или домой к вечерним новостям. Это мое самое большое желание. Но констебль Джекмен, которую трудно не заметить, была бы более чем счастлива увидеть тебя под арестом. В камере, Мик. В полуподвальном этаже. На всю ночь.

– Но я же ничего не сделал. Вы не имеете права!

– Так, значит, эта мысль пришла в голову не тебе, а Мэну?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Что произошло с Лиан?

– Ничего. Я не знаю.

– Держу пари, что Сара скажет, что во всем виноват ты.

– Да я ничего не сделал!

– Она захочет защитить своего бойфренда. Ты ей вообще по барабану, тем более дело запахло жареным.

– Пора заканчивать! – Уинсом посмотрела на часы. – Ну что, запираем его и по домам, – сказала она. – Я уже по уши сыта всем этим враньем.

– Ну а ты как думаешь, Мик?

– Я же сказал вам!

Бэнкс посмотрел на Уинсом, после чего снова обернулся к Мику:

– Придется задержать тебя по подозрению в убийстве Лиан Рей.

Мик вскочил на ноги:

– Да вы что? Я никого не убивал. Никто не убивал  Лиан.

– Откуда тебе это известно?

– Я хотел сказать, что я  не убивал Лиан. Я не знаю, что с ней случилось. Если кто‑то и убил ее, то я тут ни при чем.

– Так, значит, ты при этом присутствовал!

– Нет!

Бэнкс встал и собрал свои бумаги:

– Ладно. Послушаем, что скажет Сара. А тебе, Мик, советую сегодня ночью крепко подумать. Время в камере тянется медленно, особенно в предутренние часы. Рядом какого‑нибудь алкаша немытого посадят, который без конца поет «Твое лживое сердце», – красота! Хорошо, что тебе будет над чем поразмыслить: отвлечешься от окружающей действительности.

– О чем размышлять‑то?

– Ну, прежде всего о том, что если ты расколешься и расскажешь нам все начистоту, если скажешь, что все затеял Иэн Скотт и гибель Лиан – дело его рук, то этим ты сильно облегчишь свое положение.