Я плачу от тоски по теплу его губ, их ласкам, таким мягким, нежным… и таким мужским… Так отчаянно, оказывается, мне нужным!

— Я больше не испытываю к тебе ненависти… — говорю себе. — Кажется, я люблю тебя, Дамиен…

Смотрю ему вслед, вижу лестничный пролёт, освещённый тусклым светом, слышу смех и вопли вечеринки и повторяю тысячи раз одно только имя:

— Дамиен… Дамиен… Дамиен…

Я словно дышу им, каждый звук в нём полон магии, заставляющей моё сердце биться всё сильнее и сильнее. Грудь давит и распирает одновременно, но боль сладкая и… такая желанная. И с каждым выдохом «Дамиен» мне становится легче.

Дамиен

Слетаю по лестнице, прижимая руку к собственным губам, словно стремлюсь сохранить нечто важное, то, что хочу скрыть от людей.

Перед глазами всё те же лица, те же фигуры.

— Пошли все вон и быстро! — резко сообщаю своё желание.

— Дам… — Мел больше не улыбается, в ней нет ехидства. — Я могу остаться? — спрашивает.

— Нет. Дверь там, — показываю.

— Ты реально придурок, Дамиен! Твоя сестра права, — Рон прикладывает к скуле утащенный из нашего морозильника пакет с голубикой.

— Можешь оставить это себе, и проваливай, — повторяю.

Кое-кто уже понял, что я не шучу и не настроен на уговоры: дверь открывается и закрывается, выпуская моих гостей. Но только не Кристиан: настигаю гада уже на лестнице, хватаю за футболку так, что та возмущённо трещит по швам:

— Ты не охренел ли? — интересуюсь.

— Я проверю, как она! — отвечает без тени беспокойства.

— Она в своём доме, в своей комнате, в полнейшем порядке и безопасности, можешь быть уверен! — цежу сквозь зубы.

Ненавижу его рожу, ненавижу!

— Не уверен, — та же непоколебимость в голосе. — Пока в этом же доме есть ты, Дам…

В этот момент моя выдержка даёт слабину. Да, я давно хотел это сделать, ещё с тех пор, как он впервые приблизился к ней на гонках. Ещё в тот вечер у меня возникло желание размазать его рожу по новому покрытию трека. Он никогда мне не нравился этот, так называемый брат моей так называемой девушки. Бывшей.

Кажется, я врезал ему с такой силой, будто желал избавиться сразу от обоих. И я бы точно отбил ответный удар его кулака, если бы не накинувшийся сзади вопящий Рон:

— Да какая муха тебя укусила, Дам? Успокойся уже!

Жду, пока боль в животе утихнет, и собираюсь с мыслями:

— ЕЁ, — показываю взглядом вверх по лестнице, — не трогайте оба! Это ясно?

— А ты кто такой? Папа её? Или Господь Бог?!

— Крис, не зарывайся, она же — типа его сестра. Братские чувства у чувака взыграли. Тебе не понять, — делает заключение мой лучший друг.

— Да какие они на хрен родственники? Не больше, чем мы с тобой!

— Слууушай! — лицо друга изображает внезапное озарение.

— Только сейчас понял? Ну-ну… — у Криса постстрессовый приступ смеха.

— Дааам?! Ты что, запал на неё, что ли?

— Заткнитесь оба, — предлагаю.

Мы втроём молчим, и через время я уже осознаю себя сидящим с банкой пива в руках, незаметно вручённой Роном.

— Знаешь что, Крис, — начинает Рон, — я думаю, тебе сейчас стоит притормозить.

— С чего это? Он с моей сестрой, в чём проблема?

— Проблема? Ты серьёзно? Посмотри на него!

Мгновенно расправляю плечи, хотя скрыть то, что происходит в душе, практически невозможно.