– Только никому не говорите, – сказала она. – Нам удалось отыскать останки кораблей, летавших к Звездному Кольцу. Я говорю не о своей группе, а о человечестве. С этими обломками произошло нечто в высшей степени странное. Я не знаю, что с ними не так, но когда их показали одному старенькому физику, с ним случился сердечный припадок.

Кавасита то ли недоверчиво, то ли удивленно покачал головой.

– Вы верите в существование богов? – спросил он тихо.

– Я готова поверить во что угодно. Я видела слишком многое для того, чтобы быть законченным агностиком. Вы понимаете о чем я, не так ли?

– Когда я был еще маленьким мальчиком – а жили мы тогда в Хиросиме – мама водила меня на христианскую службу в воскресную школу. Нас наставлял старый иезуит из Испании. Он говорил, что когда‑нибудь люди посмотрят в свои телескопы и увидят в них грозный лик Бога. Вам не приводилось видеть что‑либо подобное?

Анна улыбнулась.

– Мне бы не хотелось обижать вас, но вы по‑прежнему задаете странные вопросы. Нет, не плохие, а именно странные. У нас есть множество легенд и преданий. Заплутавшие корабли, планеты, исчезающие в тот самый момент, когда на них хотят совершить посадку, блаженные миры. По большей части, все это сказки…

– Японцы, жившие в мое время, считали, что мир полон ками  , – сказал Кавасита. – И Эйгоры, и перфидизийцы, все они представлялись бы японцам ками . Ками  совершенно не похожи на христианского Бога. Это – разумные существа, особые предки, порою, просто духи. Надо помнить о том, что они не всесильны. Каждая звезда – богиня, каждая планета – жемчужина… Вас это не поражает?

Анна на мгновенье задумалась.

– Я слишком невосприимчива, чтобы чему‑либо поражаться. И слишком занята. Но где‑то в глубине души действительно испытываю что‑то вроде трепета.

– Хорошо, что я шел к этому постепенно, – пробормотал Кавасита. – Летчик из двадцатого столетия… К этому моменту он бы уже сошел с ума… Я же постоянно нервничаю…

– Наш современник, исполненный тревоги за весь этот мир! – рассмеялась Анна. – Когда‑нибудь я приглашу вас в свою обсерваторию и покажу несколько звезд. Вам действительно придется поволноваться. Мы только‑только подошли к этому краю. Кто знает, возможно, скоро мы действительно увидим перед собой грозный лик Бога, ведь мы хотим обратить свой взор на ядро галактики.

– Нет, там вы увидите только шесть крыл, – загадочно произнес Кавасита.

Японец не стал вдаваться в объяснения, и Анна решила, что он шутит.

Показав ему схему двигателей и их расположение, она спросила, хочет ли он совершить нечто такое, что возможно совершить один единственный раз.

– Звучит не очень‑то привлекательно. Как говорил Вольтер:"Раз – философ, два – извращенец".

– О, нет, это совсем не страшно и на вас это видимым образом не повлияет. Тем не менее, сделать это можно только раз.

– Я отвечу вам только тогда, когда узнаю, о чем идет речь.

Она повела Каваситу вниз по трубе, отделявшей жилые помещения от модульных отсеков и машинных отделений, открыла круглый люк и завела в комнату с поблескивающими металлическими стенами. Все прочие помещения "Пелороса " были окрашены в те или иные цвета, здесь же, в его сердце, все было бесцветным. К ним приблизился серовато‑стальной куб, осведомившийся о цели их прихода. Анна вытянула перед собой руку, позволив кубу идентифицировать себя, и потребовала его присутствия на посвящении. Тот немедленно подчинился приказу и повел их вниз, к невесомой комнате, имевшей сферическую форму. В ее центре находился прозрачный шар. Они приблизились к нему, влекомые неведомой силой, подобно мошкам, угодившим в зыбучие неотвязные тенета.