Он пошел к двери.

— Карл… или кто бы ты ни был на самом деле… не делай этого! Не делай, умоляю! Ведь есть же, наверное, и другие пути.

Страсть, прозвучавшая в ее голосе, удивила даже ее саму. Для него это, по-видимому, тоже было неожиданно. Он обернулся, явно пораженный тем, что услышал. Долго смотрел ей в глаза. Она ничего не чувствовала, ничего. На лице его промелькнула улыбка.

— Нет, — проговорил он, и улыбка стала шире, — я не Карл. Я Энтони Корт.

Он вышел, хлопнув дверью.

Не сразу до нее дошло то, что он сказал. Энтони Корт. Она слышала это имя от Кэма. Энтони Корт! Это чудовище! Только теперь она поняла непреклонную решимость Кэма Дэггета. Если бы только она знала тогда… Энтони Корт! Вдруг ее всю как будто скрутило. Все внутренности, казалось, наполнились ядом. Он же входил в нее, этот изверг! Он был внутри нее! А вдруг это правда, что от чудовища может родиться еще одно чудовище?

— Ах ты сволочь! — заорала она что было мочи. Все силы вложила в этот крик. Прислушалась. В соседней комнате хлопнула дверь, потом послышались тихие голоса. Да нет, на такого, как он, конечно, никакие слова не подействуют.

Кажется, они собрались куда-то ехать. Кэри уловила слово «аэропорт». Надо действовать! Срочно! Надо ему помешать.

У ног ее все еще лежала незажженная сигарета. С превеликим трудом она всунула ее в рот и попыталась зажечь от окурка. Не получалось. Она затягивалась изо всех сил, так, как будто от этого зависела ее жизнь, и в конце концов раскурила. Жадно затянулась, подавилась дымом.

На самом деле Кэри не так уж хотелось курить. Просто в голове ее неожиданно созрел возможный план спасения. Это касалось не только ее и Дункана. Теперь, когда она знала, кто этот человек и какие беды он может причинить, она готова была сделать все возможное — и даже невозможное, — чтобы ему помешать.

Минуту спустя она услышала звук отъезжающего автомобиля и принялась за работу.

Глава тридцать восьмая

— Принесла? — спросил Дэггет, как только Линн вошла в дом.

— Да, но…

— Положи там, — перебил он. — Я на телефоне. — Он вернулся в комнату. — Извините, — проговорил в трубку. — Да, правильно, механики. Проверьте, может, кто-нибудь из них не вышел сегодня на работу. Это очень важно. Да, я знаю. Хорошо, я дам вам два номера: если один не ответит, звоните по другому. Это очень важно. Это касается одного из ваших самолетов…

Он сделал ей знак положить бумаги на стол, а сам продолжал говорить в трубку. Линн не ожидала застать его таким. И откуда только он черпает энергию! Она-то ожидала увидеть сломленного горем человека, сгорбившегося где-нибудь в углу с бутылкой в руках.

Положив трубку, он быстро направился к столу, где лежали ее бумаги. Каждое его движение, казалось, излучало энергию.

— Они все-таки решили меня отстранить, — объяснил он. — На этот раз из-за того, что тут замешаны мои личные интересы. Если я не послушаюсь, меня запрут где-нибудь в конторе и будут допрашивать в сотый, в тысячный раз. А ведь сегодня решающий день. Сегодня должна состояться встреча. Я не могу тратить время на глупости.

— Не понимаю. О чем ты?

— Все о том же. Не могу думать ни о чем другом. — Он снова посмотрел на часы, в третий раз с тех пор, как она вошла.

Кажется, он и ее заразил своим волнением. Ей вдруг стало жарко.

— Вот, взгляни. — Он положил перед ней записку, оставленную Кортом.