Она очнулась. Он понял, что яркость описания этого события была более чем бахвальством, и она заметила это.

— Странно, — сказала она медленно, — Мне никогда не доводилось встречать никого, кто имел бы в крови артистические и художественные наклонности.

— Это принимает самые странные формы, — он попытался увильнуть. Его увертка не достигла цели.

— Конечно, компетентные иллюстраторы, — продолжала она. Она смотрела то на воду, то на палубу. — Некоторые, которые хвастались своим предназначением, но оказывались некомпетентными. Ни один из них не был настоящим художником, таким, какими, я знаю, являются музыканты и ученые от Бога. Пока не встретила вас сегодня.

Смею ли я открыться? Да, осторожно, осторожно. Форсировать те микросекунды, когда она показала свое неприятие предмета.

— Благодарю вас, — произнес он медленно. — Однако я подозреваю, что нет такой личности сейчас в живых, за исключением, может быть, Рембрандта или Баха, которая могла бы сравниться артистическими и художественными наклонностями… со знаменитым гостем Земли.

Вздрогнула ли она? Он не мог сказать наверняка. Но подняла вопросительно брови.

— С Сигманианцем, — Скип указал наобум в небо.

— Ну, м-м-м, Кантер, — она как ни старалась, все же покраснела, — Кантер, как вы знаете, оказалось, она доказала, что это существо настаивает на определенных эстетических стандартах, которые оно требует. Как, скажем, период японского дворянства Хей.

— Не то, к чему я клоню, хотя работа доктора Кантер предполагает, что мои представления могут и не оказаться такими уж сумасшедшими.

— В чем же ваша идея? — Теперь она проявляла только вежливую заинтересованность, он признавал это, и все-таки она не казалась сдавшей позиции.

Он припомнил, как играть в игру «Рыбка на тонкой леске».

— О, ничего особенного. — Он повернулся, облокотился о перила и уставился на волны. — Идея, которая может прийти в голову бродяге.

Она пододвинулась, чтобы встать рядом с ним.

— Продолжайте, Скип. Ну же.

Он изо всех сил старался остаться спокойным.

— Возможно, я здорово ошибаюсь, — сказал он. — Я думаю, что знаю, зачем прилетел Сигманианец, и что он делает, и почему он едва обращает на нас внимание, и как мы сможем его заставить сесть и махать хвостом, которого у него нет, и объявить, что ничего не может быть слишком хорошо для человеческой расы. Экстравагантно с моей стороны, как вы считаете?

Он рискнул искоса кинуть на нее взгляд. Профиль, который притягивал его внимание, был обращен к морю, конский хвост развевался на усилившемся ветру. Он не напугал ее. Она крепко схватилась рукой за поручень, и ее голос был слегка натянутый:

— Расскажи мне.

Глава девятая

Она открыла свое инкогнито ему в тот же день. Они старались сохранить его в присутствии других, за исключением Гранстадов, с которыми они редко встречались. Это стоило Скипу дружбы с блондинкой-медсестрой, которая стала удивляться, почему он проводит время всегда с этой костлявой Коэн, которая годится ему в тетки — ну, на несколько лет старше его, — время, которое он мог бы проводить с ней. Она не принимала его объяснений о том, что у мисс Коэн замечательно работает голова.

О, ну конечно, было несколько волнующих замечательных ночей. И он продолжал играть время от времени в мяч или иногда пытался поддерживать дружеские отношения с более молодым обществом.