-- А она? Она тоже стала другой?

Евгений Захарович понял о ком идет речь, но ответить не успел. Завизжали тормоза, к подъезду лихо подкатил милицейский УАЗ. В мгновение ока из машины выскочили оперативники, оглядевшись, метнулись к скамейке.

-- Эй! Ребятки, послушайте! -- Евгений Захарович кинулся наперерез бегущим. -- Все уладилось. Вы же видите, никто никого не бьет, не оскорбляет...

-- А с вашей одеждой что?

-- Черт!.. Это другая история. Эй, мужики, минуточку!..

Мускулистая рука закона твердо отстранила Евгения Захаровича в сторону. Денек воистину выдался коварный. Сорвавшись с цепи, люди рвались в бой, не желая слушать друг дружку, в воздухе явственно звучало пение боевых труб.

-- Спокойно! Отведем в отделение, там во всем разберемся.

-- Да в чем разбираться-то, екалэмэнэ?!

-- Ништяк, Женька! Пусть идут. Я им выдам. Только вот выдерну эту хреновину...

Евгений Захарович обернулся. Толик снова тужился над тополем-трехлеткой. Кто-то из оперативников насмешливо фыркнул.

-- Штаны не порви, богатырь!

Физиономия Толика побагровела. Расставив ручищи, он двинулся на милицию -один на четверых. Но и атакующие свое дело знали. Перехватив резиновые дубинки за гофрированные рукояти, двое поперли в лоб, еще двое стали заходить с флангов. Евгений Захарович оцепенел. Он не в состоянии был помочь Толику. Слов его никто не слушал, более же действенная помощь могла только усугубить положение. Не сговариваясь, оперативники одновременно бросились вперед. Один из них, самый прыткий и смекалистый, умудрился оседлать Толика, другие ухватили вольнодумца за руки. Приемо

в они, должно быть, знали не меньше, чем мастер спорта из соседнего двора, но как и дзюдоиста их ожидало горькое разочарование. Сил четверых человек оказалось явно недостаточно. Сначала Толик смахнул с себя наездника, потом двумя рывками высвободил руки.

-- Ах, вот как! -- начальник оперативной группы замахнулся дубинкой. Толик стойчески подставил ладонь, а через секунду уже гнул отнятую резину, тщетно пытаясь переломить об колено. Поведение его настолько ошеломило милиционеров, что некоторое время они только безмолвно наблюдали за потугами Толика.

-- Псих, -- выдавил из себя старший. Наверное, он переживал за свою дубинку. -- Она же резиновая, не ломается!

-- Самый натуральный псих, -- подтвердил один бойцов. -- Какая мама такого родила?

Этого говорить, конечно, не следовало. Толик обиделся -- и обиделся всерьез. Отшвырнув дубинку, сграбастал милиционера за ворот и одним движением натянул милицейскую фуражку до подбородка. Козырек с треском отлетел, ткань лопнула, а пострадавший с воплем ухватился за голову.

-- Ты что?! -- зашипел старший. -- Это ж!.. Это ж порча казенного имущества!

На этот раз тактику они использовали самую жесткую. Дубинки бешено загуляли по ногам Толика.

-- Вы с ума сошли! -- заорал Евгений Захарович. -- Немедленно прекратите!

Толик с протяжным стоном рухнул на колени. Теперь удары сыпались на его голову, а он только пытался прикрыться. Атакующие вошли в раж и ни на что уже не обращали внимания. Увидев кровь на разбитом лице соседа, Евгений Захарович содрогнулся.

-- Чтоб вас всех!.. -- он не договорил. Голос куда-то пропал, и лишь мгновением позже он сообразил, почему не слышит себя, не слышит возгласов милиции. Подобно казачьей воинственной сотне во двор ворвался ураганный ветер. Увлеченные схваткой, они заметили его слишком поздно. Смерч, рожденный ветром, завывал, танцуя между гаражами и детской площадкой, быстро приближаясь к месту сражения. Соседи спешно разбегались. С растерянностью на лице командующий оперативной группы крутил головой.