Но прежде чем я успела ответить, произошло нечто новое. И еще более странное, если это возможно. Нечто, что я не смогла оценить в тот момент, но чему было суждено навсегда изменить мою жизнь: этот камень с прозрачным сердцем, как живой, задрожал в моих пальцах. Движение было недолгим, напоминающим вибровызов сотового телефона. Я смутно помню выражение удивления на лице Даниэля. И на лице Мартина. Хотя эта дрожь явилась лишь преамбулой к тому, что последовало далее. Адамант начал тихо подниматься над моими ладонями и излучать сияние, заполонившее комнату короткими яркими вспышками, в свете которых на стене четко вырисовывались наши тени.

– Он л‑летает? – заикаясь, выговорила я.

– Ради всего святого! – прохрипел Даниэль Найт. – Что ты творишь, деточка!

Едва он произнес эти слова, камень снова лег в мою ладонь. Он был горячим. Немым. Мертвым, как прежде.

– Я не знаю! – закричала я. – Оно само двигалось!

Шейла сверлила меня взглядом, натужно улыбаясь.

– Она способна создавать антигравитацию, – прошептал Даниэль.

– Ну и ну, Мартин, прими мои поздравления. – Шейла впала в восторг. – Определенно это та женщина, которую мы ждали. Вне всяких сомнений. – И добавила, обращаясь ко мне: – Можешь оставить адамант себе, дорогуша. Ясно, что он тебе повинуется. Отныне он будет служить тебе талисманом.

18

Агенты Пасос и Мирас были уже полчаса как мертвы, когда в первый раз ожила рация в их машине, запросив, все ли в порядке. Раздался еле слышный треск, и все смолкло. Дежурный патрульный стоял в этот момент с «уоки‑токи» перед кафе «Кинтана», когда внезапно, во второй раз за ночь, во всем районе отключили электричество.

– Чтоб им провалиться! – высказался полицейский, не скрывая досады.

По каким‑то непонятным причинам его рация тоже перестала работать. Он пару раз встряхнул прибор, пытаясь услышать хоть фоновый шум, но безуспешно. Убедившись, что рация не подает признаков жизни и даже аккумулятор совершенно разрядился, полицейский внезапно вспомнил, что еще не закончилась Ночь всех усопших.

– Чертовщина какая‑то, – невольно вздрогнув, пробормотал агент и на всякий случай перекрестился.

Неподалеку от него, там, где заканчивается стена бенедиктинского монастыря Антеалтарес, перед старинным рестораном «Золотой петух» на улице Конга, три тени обсуждали свой следующий шаг. Они ни на секунду не упускали из виду обе машины с вооруженными полицейскими, преграждавшие им путь к цели.

– В этот раз мы не оплошаем, – прошептал своим товарищам обладатель баритона. – Мы должны добраться до женщины.

– А если у нее не будет при себе камня?

Привыкший командовать голос прозвучал сурово:

– Это не имеет значения. Нам они нужны вместе. Без нее камень не в силах нам помочь. А женщину мы можем заполучить прямо сейчас.

– Понятно.

– Вспомни, что час назад наш брат вошел в собор с «ларцом» и тот сразу же включился. Подобное может произойти только в том случае, если срабатывает катализатор в лице человека, или адаманта, или же обоих элементов, вместе взятых, когда они находятся в непосредственной близости и взаимодействуют с ним. Один шанс из двух, что здесь, внутри, можно найти все, что мы ищем, – сказал главный, указывая на двери кафе. – И это превзойдет все то, чем мы располагали до настоящего времени.

– А вдруг она оставила свой адамант в соборе?

Какое‑то время царило молчание.

– Нет, – наконец проговорил голос. – Если он у нее, то она с ним не расстанется.