Проклятые обезьяны.

Когда буря закончилась, и дождь прекратился, Смолл был слишком измучен, чтобы двигаться. Он лежал, пока солнце не взошло высоко, задремал и, затем, проснулся — несчастный в своей мокрой одежде.

Смолл выполз из своего укрытия и огляделся. Никто не пытался больше стрелять в него. Никто не пытался съесть его. Он решил, что начало было хорошим.

Джунгли были густыми, поэтому солнечный свет давал мало тепла. Смолл снял одежду и отжал из нее воду, развесив её на ветвях и оставшись лишь в мокром белье и обуви.

Он прошел короткое расстояние, пока не нашел брешь в листве над головой и постоял там, пытаясь осмотреться, глядя вверх через ветви при ярком свете полудня. Затем, на одной ветке, он увидел то, что заставило его желудок сжаться.

Пантера медленно и скрытно двигалась вниз, слезая с высокого дерева.

— О, Боже, — подумал Смолл. — Она заметила меня!

Смолл рванулся в дикой побег через джунгли, оставив свою одежду позади. Он не осознавал, что был почти голым, пока не промчался, продираясь сквозь густые джунгли, расстояние в пол мили. К тому времени он был исцарапан, истыкан и усеян синяками и кровью.

Но в, то, же время, пантера, совершенно не подозревая о Смолле, прыгнула на реальную цель своей охоты. Большую и красочную птицу, сидящую на гнезде с кладкой яиц. Птица была быстро проглочена ​​в вихре криков и дикого шелеста красных и желтых перьев.

Пантера взобралась на ветку, чтобы насладиться птицей, перьями и всем остальным. Она ел медленно, поглядывая и на второе блюдо. Покрытые пухом птенцы яркой птицы аккуратно лежали в гнезде, не обращая внимания на свою судьбу.

Когда партия Хенсона двинулась по пути великого торнадо, прорезавшего растительность, джунгли снова стали полны жизни и движения. Особенно заметны были птицы и обезьяны. Но одно движение было не замечено путешественниками. Самое опасное движение из всех, прошло незамеченным. Сами джунгли, казалось, двигались. Кусты и небольшие деревья. Они ползли, как инопланетные существа, так незаметно, что ни одна ветка не шевельнулась и ни один лист не зашумел. Когда группа смотрела в их сторону, они не двигались. Когда люди отворачивались, они скользили сквозь джунгли, смешиваясь с настоящей листвой.

Один раз Билли, обученный передвижению в джунглях, быстро повернул голову, но увидел только то, что и должен был видеть.

Неподвижную растительность.

Если бы он только посмотрел повнимательнее. Гораздо ближе. Или если бы он обладал настоящими способностями дикого животного, или Тарзана, то смог бы заметить, что у многих из растений были глаза. Или, казалось, что они их имели. Ибо замаскированные в кустах и деревьях, находились живые существа с темными лицами, что были покрыты ритуальными шрамами путем размещения их раскаленными лезвиями на своей плоти. Их лбы были отмечены белыми полосами краски, изготовленной из белой глины и яичного белка птиц, что завершало их дикое украшение.

Когда замаскированные воины следовали за партией Хенсона на расстоянии в четверть мили, внезапно среди них раздался сигнал приказа, и все ложные растения и деревья, вырвавшись из леса, бросились вниз на ничего не подозревающее сафари.

Билли был первым, кто им ответил. Он повернулся, поднял свою винтовку наизготовку и выстрелил в один из живых кустов, отбрасывая его назад. Затем остальные кусты облепили их, и Билли был поражен ударом древка копья прямо в голову. Он согнулся вниз, попытался встать, но копье опустилось на его спину, прямо через заплечный мешок. Удар был невероятным. Таким интенсивным, что позвоночник Билли, казалось, переломился и несчастный рухнул к земле со стоном.

За этим последовал удар дубинки прямо в его голову.

Билли едва ли мог двигаться.