Город Ур. Она нашла его.

Вернее, это он сам нашел ее.

На мгновение Джин забыла свой гнев и ненависть, поддавшись удивлению; здесь было то, ради чего пришел сюда ее отец, чтобы отыскать, но сам не выжил, чтобы увидеть его. Как ни странно, те самые люди, которых он так желал исследовать, убили его.

Ворота, которые вели в город, были огромными и казались изготовленными из закаленного черного дерева, и как средневековый подъемный мост, который был сделан, подвесным на цепях надо рвом, бывшим шириной не менее тридцати футов.

Страж протрубил в рог, и подъемный мост был опущен. Пока они проезжали по нему, Джин посмотрела на темную воду, заполнившую ров, и увидела плавающий там мусор, а также редких белых крокодилов. Ров, очевидно, служил как свалка, канализация и кормушка для крокодилов, которые предоставили собой дополнительную защиту от захватчиков.

Внутри города казался, подобен улью из хижин из соломы и травы, а в центре города находилось открытое пространство. За всем этим вырастали сложные структуры из глины и камня. Стены были украшены искусно подобранными росписями, представлявшими повседневную деятельность, а также изображения воинов, сражающихся друг с другом, или с дикими животными.

Одно изображение смутило и очаровало Джин. Это был человек с копьем, который, казалось, сражался с каким-то насекомым. Насекомое было выше, чем человек, и стояло в странном положении, на одной задней ноге, подняв другую, как будто собираясь нанести удар; обе его передние лапы были подняты, чтобы защитить свою верхнюю часть тела от нападения. Существо выглядело похожим на богомола, хотя оно казалось более мускулистым и человекоподобным. Джин мгновенно решила, что эти украшенные здания были местом обитания королевской семьи.

Женщины, дети и старики, столпились вокруг заключенных, когда тех вывели на открытое пространство. Дети выказывали особое любопытство, будучи настолько смелыми, чтобы ринуться вперед, взобраться на верхнюю часть колесницы и прикоснуться к Джин. Девушка не могла решить, являлись ли их действия своего рода физическими упражнениями, или это ее белая кожа так заинтриговала их. Они не смеялись, когда выполняли этот подвиг, будучи и на самом деле, странно молчаливыми для детей и слишком серьезными в своих манерах.

Они подъехали прямо к изображению молящегося богомола, и когда остановились напротив него, рог зазвучал громче, и поверхность, что поначалу казалось бесшовной стеной, разъехалось, позволяя им войти.

Когда они проезжали внутрь, Джин заметила, что стена раздвигалась при помощи устройства с большой цепью и шкивом на противоположной стороне от лестничной площадки, где работала орда выглядящих оборванцами людей, с лодыжками, закованными в цепи. Люди были явно из племени, отличного от воинов. Некоторые из них были пигмеями.

Джин начала понимать цель нападения на их сафари. Рабы.

На небольшом расстоянии от входа, из стены торчали толстые стержни и свисающие с них на высоте шести футов от земли на цепях металлические клетки, а в этих клетках находились скелеты и гниющие трупы, а также живые люди. Некоторые трупы были пронизаны стрелами.

Одна старая и голая черная женщина с волосами белыми, словно свежесобранный хлопок, едва живая, и почти уже скелет от голода, протянула руку и жалобно обратилась к вознице колесницы Джин. Возница проигнорировала ее. Человек, который вел Джин на поводке, повернулся и ударил по вытянутой руки, в результате чего женщина закричала от боли, а клетка яростно закачалась взад и вперед.

Джин повернулась на подушечках ног, дернула рукой в коротком боковом размахе, и ударила своего похитителя прямо в голову. Это был чистый и резкий удар, хук левой, как научил её отец, и девушка вырубила воина так чисто, что тот выпал из колесницы, но привязь, прикрепленную вокруг горла Джин и тянувшаяся к его запястью, заставила ее вылететь на землю вместе с ним.