Леопард повернулся, нырнул в кусты, и исчез.

Тарзан вырвал стрелу из туши антилопы, забросил животное на плечо, и взобрался на деревья.

Хенсон и Джин сидели на поваленном дереве, ожидая, но, почти не надеясь на то, что дикарь, который обладал столь высокопарным английским, вернется.

— Если он вернется, — сказала Джин, — То думаю, что принесет нам фрукты и орехи. Я сыта по горло фруктами и орехами, хотя у нас их не было слишком много, чтобы насытиться.

— Он принесет фрукты и орехи, — сказал Хенсон, — и я буду, есть фрукты и орехи. Вот только я думаю, что он, вероятно, забыл о нас.

— А может, и нет, — сказала Джин.

Хенсон бросил взгляд вверх и увидел Тарзана, который раскачался на ветви дерева, вместе со своей добычей, и приземлился менее чем в трех метрах от них. Хенсон и Джин встали. — Это не заняло много времени, — сказал Хенсон.

Тарзан буркнул что-то и бросил антилопу на землю. — После того как вы разделаете тушу и вырежете то, что захотите съесть на ужин, поднимите остальную часть на дерево, где звери ее не достанут. Вы можете развести огонь?

— У меня осталось несколько спичек, — сказал Хенсон.

— Приберегите их, — сказал Тарзан. Он вынул из ножен свой охотничий нож и извлек из туши внутренности. Затем повернулся к ним с вопросом: — Сколько вы сможете съесть этим вечером? Я разделаю ее, а затем разводите свой костер.

— Как насчет всей туши? — сказала Джин. — Я бы могла съесть ее сырой.

Намек на улыбку промелькнул на губах человека-обезьяны, когда он отрезал щедрую порцию от бока. Затем собрал сухие листья и траву, сухие ветки и большие куски древесины, и сложил все это на некотором расстоянии от внутренностей.

— Сегодня у вас будут гости, — сказал Тарзан, — но к утру все внутренние органы антилопы исчезнут. Это отвлечет их, и вами они будут заинтересованы меньше. Я думаю, мне не нужно рассказывать вам, о том, чтобы вы заблаговременно забрались на дерево и оставались там.

Тарзан упорядочил листья, траву и сухие ветки, и разжег костер по обычаю жителей джунглей, после чего выпрямился в полный рост.

— Теперь я пойду за вашим сафари, — сказал он. — Оставайтесь здесь, пока я не вернусь.

— Почему ты делаешь это? — спросила Джин. — Не то, чтобы я отговаривала тебя, но почему?

— Потому что это нужно сделать, — сказал Тарзан. — Вот, сохрани это до того, как увидишь меня снова, — сказал он и вручил ей свой огромный нож. Затем подпрыгнул, вверх и исчез на дереве.

— Как, черт подери, он это делает? — удивился Хенсон. — Я бы и с лестницей на это дерево не залез, не говоря уже о том, чтобы прыгать по нему.

— Кто он такой? — спросила Джин, словно бы требуя ответа.

— Я не знаю, — сказал Хенсон, — но наверняка его нам послал Господь.

— Как он сможет вернуть наше сафари в одиночку? — спросила Джин.

Хенсон покачал головой: — Он и не сможет.

— То же самое мы думали, о его способности достать для нас пищу, — возразила Джин.

— Иметь дело с теми людьми — это совсем другое дело. На самом деле, я чувствую себя ужасно из-за того, что он хочет сделать это. Если с ним что-то случится в ходе событий, я буду чувствовать свою ответственность.

— Учитывая все обстоятельства, сейчас мы ничего не можем с этим поделать, — сказала Джин. — Давай поедим, я так проголодалась, что мой желудок уже думает, что мое горло перерезано.