— Ты приготовь мясо, а я построю платформу, — сказал Хенсон.

Мясо было частично подгоревшим и почти сырым, но они уминали его, словно голодные волки. Пальцы и лицо Джин были измазаны жиром от пригоревшего мяса, но её глаза заблестели, когда девушка подняла взгляд на своего отца и улыбнулась с неким задором.

— Сейчас мы, как те львы в зоопарке в период кормления, — сказала она, вытирая свое лицо рукавом.

— Ну и вид у тебя сейчас, — сказал Хенсон, — последний раз такое лицо у тебя я видел, когда тебе было двенадцать или тринадцать, и ты украла из буфета джем.

— Все, что я знаю, это то, что это лучший ужин, который я когда-либо ела.

Солнце было уже низко, и Хенсон знал, что надвигались короткие экваториальные сумерки, которые обычно пробегали с потрясающей скоростью. Он подгреб костер в кучу, в надежде сохранить золу, тлеющий до завтрака. С расстояния заревел лев.

Хенсон и Джин влезли на дерево, где отец построил примитивную платформу из ветвей, лиан и листьев. Они сели на ее краю, свесив ноги и глядя вниз, в растущую темноту. Ощущался легкий, теплый ветерок, были слышны запахи из зарослей джунглей, и еле слышимый одор от гнилых листьев.

Опять проревел лев, но уже значительно ближе.

— Как ты думаешь, где он живет? — спросила девушка.

— Кто? Лев? — переспросил мужчина.

Джин рассмеялась: — Да нет же, дурачок, — сказала она, — наш дикарь.

— А, вероятно, в пещере, вместе со своей самкой и полудюжиной голых, чумазых детенышей, и раздраженной, одноногой собакой.

— И почему бы это он держал у себя собаку с одной ногой?

— Потому что остальные три он съел.

— Это не очень вежливо, папа.

— Оставь свои мысли, о той набедренной повязке, дорогая.

— Папа!

— Спокойной ночи, дорогая. Постарайся не думать о своем человеке из джунглей слишком много.

— Мне было просто любопытно, и всё.

— Конечно, — сказал Хенсон, укладываясь на платформе. — Спокойной ночи.

Вдруг стало совершенно темно, и где-то там снизу были слышны многочисленные звуки, шорохи и рычание, а затем еще и странный, жуткий лай гиен.

— Они грызутся из-за внутренности антилопы, — заметил Хенсон.

— Как приятно быть здесь наверху, в безопасности, — сказала Джин.

Хенсон подумал о питоне и леопарде, но не обмолвился о них. Лев заревел снова. Теперь он был очень близко, почти прямо под ними. А затем с рычанием двинулся дальше. Хенсон мог слышать, как гиены бросились врассыпную.

Пришел король.

Глава 3

Тарзан отправился к лагерю, в котором обнаружил Уилсона и его банду. Оттуда он легко мог двигаться за охотничьей группой по их отчетливому следу, даже если и перемещался по деревьям. Через некоторое время он почувствовал запах льва Нумы, а несколькими мгновениями позже увидел внизу на тропе крупное плотоядное животное — величественного черногривого зверя.

Тарзан спустился на землю позади льва, и зверь, услышав это, повернулся к нему с диким рычанием. Тарзан же стоял совершенно неподвижно, с легкой улыбкой на устах.

Лев приблизился и, вздыбившись на задние лапы, положил передние на плечи человека обезьяны. Это был Джад-бал-джа, Золотистый Лев, которого Тарзан подобрал еще детенышем и воспитал.

Тарзан подергал его за уши, и огромный кот прижался носом к его плечу. Через мгновение Тарзан скинул лапы льва со своих плеч.

— Идем, — сказал он, — Нам с тобой нужно кое-что сделать.